Апокалипсис от Владимира

Откашляется Юрий Михайлович, посмотрит на меня хитро, с прищуром, приподнимет вверх правую ручку и сам за ней потянется, аж на мысочки привстанет. Обведет взором свою свиту, набирая воздух, а те уже в предвкушении и от обожания чуть сознание не теряют, и рубанет правду-матку, вернувшись взором ко мне, а пяточками к земле-матушке:

— Это что же, Владимир, прикажете быть почтовым голубем — весточки разносить?! Нет уж, мы и сами с усами, есть еще порох в пороховницах! Вот вы все с Путиным носитесь, а ведь квартирку вам он не сам справил, а меня попросил! Не забывайте об этом. А впрочем, я на вас не обижаюсь, да и к Президенту отношусь хорошо, просто окружения его не одобряю. Я, знаете ли, и сам хотя и не хочу, но если надо, еще многое могу! А вы тут меня до почтальона низводите. Несолидно.

Вот так-то. Хочешь не хочешь, а должен я учитывать наличие у политических деятелей собственных амбиций, так что гонцами они не поедут. А если и согласятся, то сами себя и завербуют, а зачем нам пророк-голубь? Достаточно апостола-соловья. Шутка! Киргуду. Звезд шоу-бизнеса, писателей, артистов, танцоров балета и прочих пи… э-э, лидеров не предлагать. Не по чину. Это здесь они кумиры, а за границу Московской области на пару километров отъедут, и все — звезды вьетнамской эстрады. Папа, папа, смотри! Такой урод, а поет, да так плохо! Ну надо же!…

Таким посланцам веры нет.

Итак, подведем промежуточный итог — ужас!

От грустных мыслей, которым я предавался на рабочем месте в Апостольском приказе, меня отвлек стук в дверь. Вовремя. В самый раз мне последовать путем русских народных сказок — кто первым войдет, тот и суженый. На пороге кабинета стояли три моих богатыря. Надежа и опора государева, молодцы, мушкетеры — Никита, Илья и Табриз. Я почувствовал, как мой рот сам собой разъезжается в широченной улыбке до ушей. Все правильно! Как это я раньше не догадался?! Вот она, моя птица-тройка! Молодые, ладные, умные, преданные. От добра добра не ищут. Не ребята — огонь! Посланцы из них выйдут замечательные.

Я решил выдержать театральную паузу, дать им возможность сказать первыми. Инициативу на себя взял Никита:

— Дорогой Владимир, как самочувствие?

— Замечательное, — быстро ответил я. — А теперь к делу. Что вы хотели у меня спросить?

— Да мы, понимаешь, не знаем, что делать, — начал Никита. — Нам нужны твои четкие указания, не тыкаться же постоянно по углам как слепые котята. Мы, конечно, в тебя верим, но работать довольно тяжело. Живем как на вулкане — голова от забот раскалывается, родные задают море вопросов…

Нет, молодежь вконец озверела! Дети, блин, цветы жизни! Вопросы им, видите ли, задают?! Я им практически сам предлагаю сумасшедший карьерный рост и невиданные возможности, а они мне тут нюни разводят.

— Хорошо, мои дорогие, — потер я руки. — Указания будут. Думаю, они вам понравятся. Итак, как вы, наверное, знаете, наступили долгожданные последние времена и наша страна дружно готовится встретить светлый день Страшного суда. Даниил, будучи божественно добрым (ха-ха!), решил помочь человечеству, дав ему еще один шанс. В целях помощи были уничтожены злодеи, а всем оставшимся предложено жить строго по Писанию. Система государственной власти меняется, теперь у нас будет что-то вроде наследной монархии. Теократической я ее назвать не могу, зато могу быть до конца уверен в ее суверенности и недемократичности. Правит царь — он же пророк. С ним вы хорошо знакомы по предыдущей работе.

— И это? — наклонил голову мой самый смелый мушкетер.

— Дорогой Никита, конечно же, это ныне действующий Президент.

— Круто! — обрадовались ребята. — А он в курсе?

— Уже да, — ответил я, — а вот его коллеги еще нет.

— А кто будут эти люди? — поинтересовался Табриз.

— Молодец, старик. Как раз об этом я и размышлял до вашего прихода — кто они и как им сообщить…

— И что, все главы государств автоматически становятся царями? — спросил Никита. — Даже президенты-женщины?

— Это лишнее, — ответил я, — государств уже и так многовато. Всем миром будут править двенадцать царей, по шесть на долю Билла и мою. Одного мы уже знаем, остается еще пять. И радостную весть принесете им вы! Не так уж и много работы — пять вербовок на троих. Пустячок, голуби вы мои почтовые!

— Понятно, то есть добрые новости доставим мы, — повторил Никита и посмотрел на Табриза с Ильей. Те выглядели вполне жизнерадостно.

— Это тяжелая работа — быть царем, — заметил я, — не так много приколов, как кажется. Свободы ноль — в одиночестве даже задницу в туалете не подотрешь. Все от тебя чего-то хотят, лезут с просьбами, а ты и в ресторан с друзьями не можешь выбраться, и в лом не напьешься, и к девчонкам не попристаешь. Однако вербовать вам их все равно надо.

Я думал, что у моих ребят промелькнет хотя бы тень сомнения в собственных силах, но оказалось, что беспокоился я напрасно. Они были готовы действовать сию минуту.

— Понятно, — сказал Никита. — А как мы поделимся с Биллом? И кого вербовать?