И такой раскол американских (точнее, «западных») элит не может не привести к глубоким кризисам во всех общественных процессах, проходящих сегодня в мире. Эта «общественная шизофрения» видна и в политике, и в экономике, и в национальных и межрелигиозных отношениях. И до ее преодоления рассчитывать на серьезное улучшение положения в мире не приходится.
И.Ш.:
Можно ли прогнозировать дальнейшее развитие событий?М.Х.:
Модель кризиса достаточно проста и груба. Да и нельзя сейчас составить ее на будущее — слишком велика доля субъективных факторов. Никакая математика против истерики большого начальника не пойдет.И.Ш.:
К сожалению, это справедливо и в мировом масштабе, и в масштабе нашей страны. Есть ли, по вашему мнению, в нынешней России шанс на сплочение усилий различных страт, слоев, групп общества для преодоления кризиса или же мы обречены на вечный антагонизм?М.Х.:
Сегодня антагонизм находится на линии власть — общество. Дело в том, что главным результатом «революции» 1991 года стало оформление такого режима в России, в котором власть (чиновничество) не несет ответственности за свои действия перед обществом. Все остальное, в том числе тотальная коррупция, которая стала одним из главных действующих факторов экономики, не дающим ей развиваться, это следствия. И даже вполне приличные и разумные люди во власти (а такие есть всегда) не берутся изменить такую ситуацию, поскольку, во-первых, надевать на себя хомут не хочется, а, во-вторых, такие действия — лучший способ самому покинуть должность. Именно попытки придать чувство ответственности действиям правительства стоили мне работы на госслужбе в начале лета 1998 года. Нынешний кризис, теоретически, ситуацию может изменить, проблема только в том, что произойти это может уже на стадии очень острой конфронтации.И.Ш.:
Таким образом, выходит, что сегодня интересы России, великой страны, и интересы ее граждан мало заботят власть имущих, если вообще заботят. Но есть ли у нас какая-либо общественная группа, для которой они важны?М.Х.:
Самое смешное, что интересы страны важны для всех. Власть не может себе позволить лишиться страны, потому что, во-первых, она сразу перестанет быть властью, а станет просто набором богатых людей, которых новая власть (или власть в других странах) очень быстро «раскулачит». Во-вторых, только собственная страна может им позволить получать явно избыточный кусок «общественного пирога». Другое дело, что начать действия по изменению ситуации она не может, поскольку это требует наличия политической воли и явного описания ситуации. Вместо этого имеет место тотальное «самозомбирование» о «тихой гавани», «инновационной экономике», «иностранных инвестициях» и прочих достаточно мифических на сегодня представлениях. Кроме того, сама система такого тотального зомбирования не дает возможности более или менее рационально обсуждать ситуацию, поскольку начаться такое обсуждение должно как раз с разоблачения мифов, а большая часть чиновного аппарата категорически отказывается даже допускать такую мысль.В общем, мы находимся в состоянии общественного тупика, выход из которого возможен только через сильный кризис. И главная опасность при этом — полное разрушение страны.
Думаю, многие согласятся с Михаилом Хазиным по этому пункту: опасность полного разрушения страны — мы уже 100 лет должны с ней считаться. Для кого-то кризис — возможность обновления, выхода из тупика, у нас в «списке вариантов»: и 1917-й, и 1991 год.
Недавно в «Литературной газете» прошло одно из качественных, серьезно-научных обсуждений:
Но и после всех разоблачений результирующие статьи той дискуссии гласили: да, был вагон, был пароход, но что они значат на фоне полностью разложившегося самодержавия! И рядом же, в итогах: да были ошибки царя, но что они значат перед всемирным, миллиарднодолларовым заговором, включавшем в себя, как частность, как вспомогательную деталь даже Первую мировую войну! (Пересказываю своими словами.)
А ведь на очереди в списке «русских Апокалипсисов» — и 1991 год. И по нему можно тоже перечитать материалы многих дискуссий, «воспоминаний и размышлений», начиная с известной книги М.С. Горбачева
Все в итоге сводится к вопросу соотношения «роли личности, личностей» и — «объективных законов» в истории. И мнений тут полный спектр.