Апокалипсис в мировой истории. Календарь майя и судьба России

«Патриотизм — последнее прибежище негодяя», — написал когда-то Сэмюел Джонсон. Наш гений Лев Толстой, знаменитый еще и тем, что так называемый «период юношеского максимализма» настиг его после шестидесяти, включил этот афоризм в «Круг чтения», и наши, известно какие политики, часто повторяли его как «толстовский». В Интернете один, к сожалению, мне неизвестный, но очень добросовестный автор провел квалифицированное исследование этой знаменитой фразы:

«Патриотизм — последнее прибежище негодяя» (Patriotism is a last refuge of a scoundrel).

1. Сэмюэль Джонсон был лексикографом, и эта фраза выхвачена из статьи «Патриотизм» составленного им словаря.

2. Статья большая, и выбор из нее только этой фразы более характеризует выхватывающего, нежели автора фразы.

3. Слова, входящие в нее, имеют определенный смысл, отчасти пропавший при переводе.

Так, scoundrel это не «негодяй вообще», а «бродяга», мелкий правонарушитель, пойманный за бродяжничество, карманное воровство или хулиганство (но не за убийство, изнасилование или измену, караемые смертью).

A refuge происходит от латинского refugium, то есть права спасающегося от погони прибегнуть к алтарю храма, чем он спасался от преследующих, но становясь при этом храмовым рабом. Этимология сия для читателей Джонсона, для которых латынь была основой образования, вполне очевидна.

4. Норма тогдашнего права позволяла арестованному, не дожидаясь судебной сессии, объявить о своем желании завербоваться в армию (или флот), и тем самым избежать наказания. В отличие от уважаемого Босуэлла, полагавшего, обсуждая ту фразу, что речь в ней исключительно о «ложном патриотизме», я полагаю, что при тогдашних тяготах службы, дабы предпочесть пули врага и палку капрала тяжкой, но не столь опасной работе на руднике или плантации — некоторая доля подлинного патриотизма требовалась, хотя, конечно, и более сытный по сравнению с каторжным солдатский паек на выбор влиял.

5. Таким образом, буквальный смысл фразы таков: «При наличии известного патриотизма даже негодяй может избавиться от наказания, выбрав опасную, но нужную для Родины службу».

Добавлю, что, действительно, английский флот в ту эпоху очень часто комплектовался подобным образом. Огромная у меня благодарность к филологу, так мощно подкрепившему мое вольно-интуитивное обращение с этой фразой. О таких оттенках значений я и не подозревал, когда в «зациклившихся» спорах говорил, что, как мне кажется, надо понимать: «последние прибежище… Инегодяев!» Но бывал осмеян и зашикан. Не смог выразить, что это ведь так естественно: Родина примет всех. Инегодяев. Что же тут непонятного — ведь это не закрытый клуб с членством, рекомендациями! Корить океан за какой-то впадающий мутный ручеек? В действительности, этот либеральный упор, сближение в одной фразе патриотизма и негодяйства — и есть самое настоящее «позиционирование», буквально, термин из моей пиарщицкой сферы: поставьте на плакате рядом какие угодно два предмета, растиражируйте, и неизбежно характеристика одного переползет и на соседа. Можно увидеть нечто отрицательное ив… Родине, принимающей всех, и негодяев. Как будто где-то есть для них отдельная страна Негодландия.

Патриотизм, да — последнее прибежище для героя и инвалида, мечтателя и вора, поэта и негодяя.

А вот у кого-то последним(политическим) прибежищемстал, получается, и один недопонятый когда-то, наспех втиснутый в перестроечные статейки афоризм…