Но, задумаемся: знаменитая (сюжет повторен, что некоторых сбивает, и в позднейшей исландской саге о викинге Орваре Одде) смерть Олега — о чем нам говорит? Олег не знает своего будущего, спрашивая волхвов, а потом еще и не может воспользоваться полученным предсказанием. Странная тут вырисовывается
Князей-полководцев жаловали, бывало, и получше: «Храбрый», «Удалой», как Мстислава, «Невский» как Александра… А стать однокоренным с… «ведьмой», которая что-то там вроде знает, и ее вроде побаиваются, но которая при случае… сама сядет и на лопату, показывая молодцу, как правильно попасть в печь… Знание, «разлитое в народе» — не позволяло так уж возноситься вещунам и… вещуньям, проворонившим даже и кусок сыра…
Девятьсот пятьдесят лет НЕ вместе
(1054 год — Великое разделение церквей)
Теперь необходимо упомянуть о некоторых элементах нашей национальной психологии, ее фундамента (с момента самой «закладки»), который и повлиял на наше специфическое восприятие «конца света». Подробнее это изложено в книге
В поисках самых первых разделительных пунктов с нашими давними оппонентами, снимая археологический слой за слоем, доходя до самых первых трещин, расходящихся континентов, так или иначе придешь к великому разделению церквей 1054 года. И потом к двум важнейшим событиям уже разделенной истории, довершившими в XIII веке этот раскол, оформившими его и сделавшими, похоже, необратимым:
1) 1204 год. Четвертый крестовый поход вдруг весьма неожиданно развернулся в сторону союзника по первым трем. Внезапно был захвачен богатейший город тогдашнего мира — православный Константинополь. Именно его богатства легли в основу европейских банковских домов, и прежде всего ломбардских. Историки давно зафиксировали следующий вывод (или обвинение): католический Запад в ту эпоху не делал различия между мусульманами, язычниками и схизматиками (так они называли православных). Но… есть еще один уникальный момент, доселе исследователями как-то не отмечаемый. Ведь мусульманам, по всем крестоносным планам грозило:
2) Выбор Александра Невского, 1240–1251 гг.:
Одна из гипотез, наиболее часто повторяемых в конце XX века, объясняла различие «цивилизированной Европы» и «дикой Азии» — наследием Римской империи. Суммирующий тезис этой гипотезы часто формулировался так: «Куда только дошли римские легионы, где установилось римское право — там и правопорядок, там и выросла демократия».
Понятно,