Апокалипсис в шляпе, заместо кролика. Ковчег

– А разве это неочевидно. Я, несомненно, выше вас ростом и более подхожу по комплекции. И случись вас попросить Зинаида Крамол достать с самой верхней полки стеллажа нужную ей папку бумаг, то вы, глядишь, в своей бесполезности разволнуетесь и, отчаявшись выполнить эту самую простую просьбу, станете столь неубедительным, что на вас поплывшего в слезах и противно будет смотреть. – С таким бахвальством и убедительностью заявил это Аристотель, что у Сократа подогнулись ноги, свело челюсть и ослабла ручная хватка, в результате чего из его рук выпал недоеденных ход-дог и прямо ему на штанину, а затем на ботинок.

И всё это на глазах людей вокруг, среди которых были и те, кто не любит всякую тайну и обязательно расскажет о случившемся ещё кому-нибудь. И информация о проявленной небрежности по отношению к своему внешнему виду на рабочем месте, да ещё и к полу в служебном помещении обязательно дойдёт до ушей людей, принимающих знаковые решения в компании, и тогда к Сократу обязательно возникнут крайне сложные вопросы.

– Если вы, Сократ Сигизмундович, проявляете такое небрежное отношение по отношению к себе, то с какой стати нам вам верить, что вы таким же образом не поступите с вверенным вам имуществом, где в одни лишь сутки речь будет идти на суммы, превышающие бюджет отдельно взятой банановой страны. – Строго-настрого посмотрев на Сократа через свои очки, задастся вопросом всё та же Зинаида Крамол, то самое исполнительное лицо в компании, кто имеет право со всех спрашивать и принимать на ваш счёт решения. И что спрашивается, Сократ на это может ответить, как только признать, что он и вправду и не столь цепок в руках. А как только он в этом признается, то его не только повышение будет ждать, а его немедленно выведут из штата компании, где не место людям без цепкости во взглядах и руках. Так что вполне должна быть понятна реакция Сократа на это выпадение из его рук ход-дога. На который теперь все со всех сторон смотрели и ждали, как на это падение отреагирует Сократ.

А Сократ посмотрел, посмотрел на ответно на него смотрящий с ботинок его ног ход-дог, поднял взгляд на Аристотеля и спросил его. – Интересно, а как на это всё посмотрит Зинаида?

Аристотель, видно по нему, совсем ничего не понял, о чём это Сократ. И он с этим непониманием в лице спрашивает Сократа. – Ты это о чём?

– О том, что начальство ценит больше не твою способность дотянуться до самых верхов, а как раз наоборот, им ценима твоя способность, не побоявшись общественного мнения, нагнуться, и может быть даже испачкавшись, поднять упавшее. – С этими словами Сократ переводит свой взгляд на свои ботинки, куда вслед за ним смотрит и Аристотель. Затем они переглядываются и что за невероятность, одновременно бросаются вниз за хот-догом. И хотя у Сократа больше прав на этот хот-дог, всё-таки он за него заплатил, тем не менее, Аристотель, как более сообразительный и проворный, так не считает. А считает он, или, по крайней мере, все его действия на это указывают, что право собственности и что-то в этом смысле, не имеют никакого значения, когда на первый план выходит помощь ближнему своему.

И тут, как это всегда и бывает в таких случаях, когда сталкиваются такие принципиальные позиции, не собирающиеся уступать друг другу ни в чём и готовые идти до конца – они столкнулись лбами, ну а дальше…Дальше каждый из них остался при своём соображении и взглядами на случившееся. Где Сократ только морально был ближе к своим ботинкам, тогда как Аристотель, оказавшийся на полу у его ног, мог, можно сказать, начать снимать самые сливки из этого своего положения. Но ему отчего-то этого не захотелось делать, глядя на всю эту размазанность на полу, которая до наступления на неё ботинками Сократа, называлась хот-догом.

И как говорится в таких случаях, чем ближе к осуществлению своей цели, где ты её уже может разглядеть во всех своих подробностях и вблизи, тем меньше желания её достичь.

Но обо всём этом сейчас и не мог подумать тот, за кем принялся вести своё наблюдение программист. А всё потому, что наблюдаемый им человек, – это была молодая девушка, неуклюжей конструкции, – находилась на пути к своей цели – само собой к той, кто собой олицетворяет совершенство в этой части корпоративного пространства, главе отдела продвижения, Леонелле Лисс.

Но почему программист целью для своего наблюдения избрал не Леонеллу, на которую не только было любо-дорого посмотреть, но и можно было многое для себя подчеркнуть в плане её умения управляться и управлять таким непростым коллективом, где каждый себя мнит гуру или как минимум, знатоком биржевого дела, а он выбрал, даже не посредственность, а в некотором роде природную недоделанность, какой всем представлялась и виделась эта девушка неуклюжей конструкции, с именем Анюта. А всё дело в его специфике работы, где он на основании разработок исходного кода и строит новый мир. А для тестирования любого рода исходников и нужны такого рода незавершённые образы.