Апокалиптическая фантастика

Пока они подвозили и грузили в вертолет носилки с покалеченным ребенком — медленно, мягко и как могли осторожно, — Гарри Малиберт продолжал вспоминать далекие точки планеты — Аресибо, Вумеру, Сокорро и многие другие. Все эти радиотелескопы мертвы теперь и наверняка разрушены тяжелыми льдами и резкими ветрами. Раздавленные, снесенные, проржавевшие незрячие глаза, всматривавшиеся когда-то в космос. Эта мысль расстроила Гарри, но ненадолго. Несмотря ни на что, он чувствовал себя счастливым, потому что сегодня Тимоти в первый раз назвал его папой.

В одном из вариантов окончания этой истории солнце наконец вернулось, но слишком поздно. Исландия оказалась последним местом, где люди еще держались, но и в Исландии начался голод. В конце концов на Земле не осталось никого, кто умел бы говорить, изобретать машины и читать книги. Жуткий третий ответ на парадокс Ферми оказался пророческим.

Но есть и другой вариант. В этом варианте солнце вернулось вовремя. Может быть, едва-едва вовремя, но продовольствие еще не иссякло к тому моменту, когда от прикосновений лучей света в каких-то районах планеты зазеленели растения, выращенные из замерзших или сохраненных людьми семян. В этом варианте Тимми остался в живых и вырос. Малиберт и Эльда поженились, и, когда пришло время, Тимоти взял в жены одну из их дочерей. А из их потомков — через два поколения или через двенадцать — один дожил до того дня, когда парадокс Ферми превратился в забавную беспокойную причуду древних, столь же комичную и бессмысленную, как боязнь моряков пятнадцатого века упасть за край плоской Земли. В тот день небеса заговорили, и к нам прибыли наконец жители далеких миров.

А может быть, настоящее окончание этой истории выглядит по-иному, и в соответствии с ним люди Земли все-таки решили не спорить и не драться друг с другом, чтобы не задушила тьма жизнь на планете. В этом варианте человечество выжило, спасло науку и красоту жизни и смогло радостно приветствовать своих братьев со звезд…

Вот так на самом деле и случилось.

По крайней мере, хочется в это верить.

АЛАСТЕР РЕЙНОЛЬДС Спячка

Аластер Рейнольдс — один из самых популярных и продаваемых британских писателей-фантастов. Он начал публиковать свои произведения в журнале «Interzone» в 1990 году, но лишь к концу 1990-х его продуктивность значительно возросла. Первый роман Рейнольдса «Космический апокалипсис» («Revelation Space», 2000) произвел большое впечатление и попал в шорт-листы сразу двух премий — премии Артура Кларка и премии Британской ассоциации писателей-фантастов (British Science Fiction Association), а второй роман, «Город Бездны» («Chasm City», 2001), завоевал последнюю. До 2004 года Рейнольдс работал в Европейском космическом агентстве, а затем полностью посвятил себя творчеству.

Нижеследующий рассказ, специально написанный для данной антологии, не входит в серию «Космический апокалипсис». Он появился из набросков к новому роману, который, возможно, когда-нибудь будет завершен — нам же нужно узнать судьбу Земли. Здесь мы столкнемся с одной из самых необычных идей апокалипсиса, но пусть Рейнольдс объяснит все сам.

Гонта вывели из анабиоза ранней весной, в холодный ветреный день. Он очнулся на кровати со стальной рамой, в помещении с серыми стенами. Комната выглядела как нечто дешевое и наскоро смонтированное из готовых блоков. В ногах кровати стояли двое. Похоже, их мало интересовало, насколько паршиво он себя чувствует. Мужчина прижимал к груди миску с какой-то едой и торопливо орудовал ложкой, словно завтракал на бегу. Его седые волосы были коротко подстрижены, и, судя по морщинистому лицу с задубевшей кожей, он много времени проводил вне помещений. Рядом стояла женщина с чуть более длинными волосами — скорее седеющими, чем седыми, — и намного более смуглой кожей. Подобно мужчине, она была жилистая и облачена в потертый серый комбинезон. Ее бедра охватывал тяжелый пояс с инструментами.

— Ты как, цел, Гонт? — спросила она, пока ее товарищ доедал завтрак. — Ты compos mentis?[56]