Апокриф Аглаи

– Однажды мы пошли на танцы. Это было через несколько месяцев после попытки похищения Аглаи; когда я думаю о моей жизни с Кшиштофом, то вспоминаю главным образом этот период. Видите, я говорю «моей жизни»; эксперимент довел меня до очень тяжелого психического состояния, через два-три месяца я переставала различать, что произошло со мной, а что с ней, и эти двухнедельные перерывы были необходимы скорее уж мне, чем механизму, который действительно в это время ремонтировали; но по-настоящему ремонтировать надо было меня: я уезжала в специальный рекреационный центр и работала с психологом, который старался восстановить целостность моей личности; между прочим, когда после того, как проект «Венера» был свернут, я стала искать Кшиштофа, официальная интерпретация моего поведения, насколько мне известно, была такой: моя привязанность к нему является следствием проникновения в мое сознание психического содержания Зофьи… Другими словами, что меня нужно скорее лечить, а не наказывать; кто знает, не это ли спасло мне жизнь, это и перестройка, я уж не говорю о распаде Советского Союза, потому что он произошел позже, но в какой-то мере я обязана и ему, так как определенные процессы уже шли… Ну да ладно. Значит, пошли мы на танцы; мы вообще в ту пору много ходили по кафе, особенно любили одно заведение на углу Маршалковской и Крулевской, там подавали великолепный чай, десятка полтора сортов, по тем временам это было потрясающее место, Кшиштоф даже стал пить его без сахара, чтобы различать вкус. С питьем у Аглаи проблем не было, следовало только избегать газированных напитков, так как у нее тут же начиналась икота, и я тут повлиять никак не могла, у меня не было возможностей контроля того, что у человека является системой внутренних мышц, ну а все прочее вливалось в нее без всяких препон, то же самое и с едой, главное только, чтобы немного; на следующий день в центре управления все это удалялось, кажется, методом отсоса; химики разработали какой-то механизм, имитирующий пищеварение: то, что она проглотила, разлагалось в желудке, но до определенной степени, чтобы не булькало. Впрочем, хватит об этом.

Видимо, ее смутило выражение моего лица.