Апокриф

Большая часть действующих промыслов была разбросана по более мелким островам архипелага, где имелись крохотные вахтовые поселки (Остров-2, Остров-3 и так далее). Вахтовиков забрасывали туда самым различным транспортом (в зависимости от удаленности и времени года) и после отработки недельной смены возвращали в Остров-1 на отдых.

Об архитектуре говорить не приходилось. Почти весь поселок был построен, а точнее, собран, как из кубиков, из стандартных модулей, напоминавших контейнеры для морских и железнодорожных перевозок, только с окнами и дверями. Исключение составляли лишь здание клуба и различные складские помещения, которым требовались большие объемы внутренних помещений. Скелетом этих сооружений выступали также стандартные металлические ферменные конструкции, на которые монтировались не менее стандартные стеновые панели с утеплителем или без, с окнами или без, с дверями или без, в зависимости от назначения здания. Все очень аккуратно, но предельно утилитарно.

Единственное, что разбивало страшную монотонность параллелепипедов и полубочек — так это яркие цвета, в которые все это было окрашено.

С высоты поселок очень напоминал обглоданный скелет рыбы с разноцветными ребрышками. Хребтиной служила улица с говорящим названием — Осевая, протянувшаяся более чем на два километра по дну котловины. Ее перпендикулярно пересекали улицы: Красная, Оранжевая, Желтая и так далее. Поскольку улиц было значительно больше, чем основных цветов спектра, кто-то обитал на Второй Синей, а кто-то на Третьей Зеленой… Названия эти, понятное дело, напрямую зависели от цвета модулей, из которых в данном месте собирались жилые блоки.

Лорри жила как раз на Второй Синей, где ее отцу, принявшему должность главного инженера вновь созданного Шахтного сектора, выделили очень солидный по островным меркам семейный жилой блок, собранный аж из восьми модулей, расположенных в два яруса. На первом располагались прихожая с кладовыми и лестницей наверх, санузел, кухня и гостиная, на втором — три спальни, маленький кабинет отца и рядом с ним запасный выход на улицу через прилепленную к внешней стене металлическую лестницу — вещь чрезвычайно актуальная, поскольку иногда после хорошего снегопада выйти наружу через нижние двери было попросту невозможно.

Дом (ну, а что это, если не дом?) стоял на квадратном участке каменистой тундры, отделенном от улицы и других участков сетчатой изгородью. До любого из соседних домов было не менее тридцати метров — площадь на островах не экономили.

Вот на этом стандартизированном основании родители Лорри и начали вить новое гнездо.

Госпожа Варбоди сколько могла придавала вид домашнего уюта в основном пластмассовому и деревянному интерьеру своего унифицированного жилища и в первое же лето попыталась выращивать цветы на прилегающем к дому участке. При этом, однако, выяснилось, что относительно благополучно в условиях каменистой тундры чувствуют себя только различного рода покровники, а также некоторые виды крокусов и примул. Об остальном без оранжереи нечего было и думать. Но состояние блаженного покоя окупало все. Особенно ее радовало, что к дорогому супругу вернулось постоянно хорошее и ровное настроение, а дети снова стали нормальными детьми — иногда шумными, иногда капризными, иногда неаккуратными и ленивыми, но уже почти никогда — испуганными или подавленными.

* * *

Через два месяца Лорри должна была получить аттестат.

Школа, в которой училась она и ее младший брат и которую уже закончила старшая сестра, была частной. Обучение в ней стоило немалых денег, но обитатели Нефтяных Островов хорошо зарабатывали и могли себе позволить образовывать своих детей, не отправляя их на большую землю. Зато, частное учебное заведение, к тому же находящееся у черта на куличиках, практически не зависело от каких бы то ни было политических веяний, в том числе от тех, которые могли доноситься из Департамента народного просвещения Полярного кантона. Вместе с тем, островная школа, имевшая все необходимые сертификаты и лицензии, обеспечивала своих выпускников аттестатами установленного образца — такими же, какие получали выпускники государственных гимназий на материке.

Что дальше? Лорри видела себя студенткой известного, может быть, даже столичного университета. И чтобы заниматься архитектурой. В общем-то, пристрастие к архитектуре не основывалось ни на чем прочном. Оно вытекало из ярких цветных снов впечатлительной девушки, в которых она возводила дивные дворцы в фантастических ландшафтах.

Отец относился к мечтам дочери весьма скептически, замечая, что сны, конечно, снами, но вот как быть с такими необходимыми архитектору и весьма прозаическими дисциплинами, как начертательная геометрия, сопротивление материалов, бесконечное изображение какой-нибудь идиотской детали в нескольких проекциях и тому подобными скучными вещами, лежащими на пути будущего архитектора к вершинам профессионального мастерства и славе.

— Ты готова всем этим заниматься несколько лет подряд, моя девочка? Кстати, Лорри, архитектор должен уметь хорошо рисовать. Ты хорошо рисуешь?