Аполлион (ЛП)

Да. Особенно Леа — она была как Ши-Ра. Солос и Маркус ушили раньше, они добыли два одноразовых телефона, чтобы мы могли поддерживать связь.

— Ты знаешь, Солос никогда не позволит ничему с ними случиться. И с Лаадан.

Когда он заговорил, он разжал мои руки и переплел свои пальцы с моими.

— У нас есть шесть сотен миль ничьей земли, чтобы проскочить. Мы думаем, все будет хорошо.

Мой желудок подпрыгнул.

— Я не боюсь.

— Я не говорил, что ты боишься.

Я прищурила глаза.

Айден усмехнулся.

— Но ты боишься.

— Я…

— Меня снова надо поместить в камеру сенсорной изоляции?

Когда мои щеки покраснели от этого вспоминания, его улыбка стала шире. Появились глубокие ямочки, вместо желудка, мое сердце сделало кувырок.

— Все хорошо, Алекс.

— Что такое?

Мой голос звучал ужасно неуверенно, и, обычно, мне не нравилось это, особенно, учитывая, что я была этим плохим Аполлионом, но с Айденом мне не нужно было притворяться. Хотя иногда, я забывала об этом.

— Бояться, Алекс, это нормально. То, что мы сталкиваемся с чем-то страшным… дерьмо.

Я улыбнулась.

— Ты ругнулся.

— Да.

Моя улыбка быстро исчезла, потому что мы столкнулись со страшным дерьмом. Дерьмом, о котором Айден не знал даже половину.

— Ты напуган?

Он ответил не сразу. Все, что было слышно это медленное, устойчивое тиканье настенный часов и далекий щебет птиц за деревянными стенами дома.

— Да.

Услышать его признание было сродни освобождению, но и в тоже время пугало.

— Ты никогда не боишься.

Айден покачал головой, его улыбка скривилась.

— Ты знаешь, что это неправда. Есть много вещей, которые ужасают меня, Алекс.

Я встретилась с ним глазами.

— Расскажи мне.

Растянувшись рядом со мной, он притянул меня к себе, моя щека прижалась к его груди.

— Я боюсь, что Дикону причинят вред… или хуже. Я боюсь, что мы понесем большие потери людей.

Он сделал паузу, и его сердце билось под моей щекой.

— Меня ужасает то, с чем тебе придется столкнуться — что придется сделать и как это повлияет на тебя.

У меня перехватило дыхание, мои пальцы запутались в простыне, обернутой вокруг его бедер.

— Все будет хорошо.

Эти слова жгли мне язык.

Его грудь резко поднялась.

— Я не хочу, чтобы с тобой все было хорошо.

Я подняла голову так, чтобы видеть его глаза. Они были темно-серые и хмурились. Он попытался улыбнуться, но, как и я раньше, поморщился.

— Я хочу, чтобы с тобой было лучше, чем все хорошо.

Он мягко обхватил мою щеку.

— Я не хочу, чтобы у тебя были кошмары всю оставшуюся жизнь, и видеть лицо Сета вместо лица твоей матери. Я не хочу, чтобы это преследовало тебя.

Внезапно, я почувствовала все реально, я была очень близко. Приподнявшись, я слегка отодвинулась, все еще чувствуя жар и нехватку воздуха.

— Я знаю, что надо сделать.

И я знала, что это значило для меня.

Он слегка приблизился, сохраняя дистанцию. Его лицо, эти красивые губы были в нескольких дюймах от меня.

— Я знаю, Алекс. Я также знаю, что ты собираешься сделать, поэтому я даже на секунду не могу подумать, что ты потерпишь неудачу. Ты не можешь. У тебя все получиться.

В его голосе была боль и решимость, я сжала губы. Неудача и последствия заканчивались одинаково.

— Посмотри на меня, — приказал он.

Я и не заметила, что я отвернулась, я почувствовала его руку на щеке. Он поднимал мой подбородок, пока мы не встретились глазами, и я не могла двигаться.

— Но я также знаю, что убийство Сета — это нелегко, я не имею в виду в физическом смысле. Я знаю, в глубине души ты беспокоишься о нем. Возможно, часть тебя даже любит его.

В ужасе от того, что он должен был думать, потому, что он прямо сказал это, я покачала головой.

— Айден…

— Я понимаю.

Маленькая улыбка, которая заиграла на его губах, была настоящей.

— Я знаю, это не то же самое, что ты чувствуешь ко мне, но это не менее сильно или важно.

— Он…

Я не знала, что сказать. Айден был прав. Часть меня любила Сета, и это было не то же самое, что я чувствовала к Айдену, но это было не менее реально или сильно. Даже после всего, что сделал Сет, я не могла забыть все, что он сделал прежде. Это было так же, как с моей мамой, но мне пришлось забрать ее жизнь.

Ты убьешь того, кого любишь…

Айден прижался лбом к моему лбу.

— Сет был с тобой, когда тебе был кто-то нужен. У вас, ребята, есть эта связь, которая… которая является чем-то большим, чем просто соединение с тобой. Вы разорвали соединение, но что-то осталось. Он часть тебя.

Я удивленно вздохнула.

— Он… он делал ужасные вещи.

— Да.

Айден поцеловал меня в висок.

— Но он делал и хорошие вещи, я знаю, ты не можешь это забыть. Я знаю, тебе будет тяжело.

Убийство Сета, разрушило бы часть меня, и неважно, сколько я проживу после этого, это не восстановиться. Он был частью меня — ненормальной частью — но был. Это, не знаю как, но изменило бы меня. Это также как было с мамой. Но это было по-другому.

Аполлон не хотел, чтобы я убивала Сета; он хотел, чтобы я забрала его силу. Зная Сета, он, возможно, предпочел бы умереть. И если бы Сет догадался, что я собиралась сделать, он пришел бы за мной. Итак, мне пришлось бы остановить его — убить его. Получается, убийство Сета — единственный способ для меня остаться в живых.

— Алекс?