Аполлион (ЛП)

Соларис стояла прямо перед Калебом, и она выглядела гораздо лучше, чем я думала. По какой-то причине я ожидала, что она и Первый будут коротать век в Тартаре, но её белоснежное платье было безукоризненно чистым и отглаженным. Длинные кудри цвета платины окружали её тонкие плечи. Она была высокой и стройной, и её глаза были похожи на мои — яркого янтарного цвета. Её хрупкие, словно фарфоровые, черты лица напоминали мне нежный экзотический цветок, и я этого не ожидала. Может быть, у меня было адское эго, но я ожидала, что она будет похожа на меня.

Она была полной моей противоположностью.

Соларис оглядела комнату, её светлые брови поднялись, когда она поняла, где находится. Удивление с примесью страха пронеслось на её лице, но, когда её глаза нашли меня, в них отразилось понимание. Я почувствовала, что знаю её.

Длинными шагами двинувшись вперед, Соларис остановилась в каком-то футе от меня, её голова обвиняющее наклонилась. Когда она заговорила, её голос был мягок.

— Ты — Аполлион.

Мне не понадобилось много времени, чтобы понять, как она об этом догадалась.

— Я одна из них.

Удивление снова промелькнуло на её лице, его быстро сменила скорбь.

— Вас опять двое?

Я кивнула.

Она взглянула через плечо.

— Никто из них не он. Я догадываюсь. Один из них мертв. Второй — чистокровный.

Я не обратила внимания на оскорбленный взгляд Калеба.

— Нет. Первого здесь нет.

Соларис взглянула на меня, её брови сошлись над переносицей.

— Ты Пробудилась. Я вижу знаки Аполлиона.

— Ты видишь? — я взглянула вниз, удивившись, увидев, что вся моя видимая кожа испещрена знаками. Я их даже не почувствовала.

— Как ты можешь быть не с Первым после пробуждения? Ты не мертва.

Пока еще.

— Это сложно. Поэтому мы пришли поговорить с тобой.

— О, — её скорбь стала заметнее, и ресницы опустились. — Он похож на моего?

Все в комнате, даже Персефона, были сосредоточены на Соларис, но сейчас она, казалось, совершенно этого не замечала. Я сделала вдох и попыталась проглотить внезапно подступивший к горлу комок. Горе, исходившее от Соларис, было осязаемым.

— Да, — мой голос звучал хрипло. — Он похож на твоего.

Отвернувшись, она обхватила себя руками.

— Тогда я ничего не могу для тебя сделать.

Я уставилась на неё:

— Но я еще ни о чем не просила.

— Если он потерял себя в эфире, в зове акаши, ничего нельзя сделать, — её подбородок опустился, от чего её волосы упали вперед, закрывая её лицо. — И для тебя тоже ничего нельзя сделать. Я пыталась… но сила все равно перешла.

— Подожди, — я шагнула вперед, борясь с расстройством, закипавшим во мне. — Я не передала ему свою силу. Он только Аполлион. Не Убийца Богов.

Соларис напряглась:

— Это невозможно.

— Возможно. Меня не было рядом с ним после Пробуждения. У него пристрастие к эфиру и акаше, но он все еще Аполлион, — я прервалась, глубоко вдыхая. — Мне нужно знать, как остановить передачу.

Она молчала.

— И я думаю, я уверена, что ты знаешь об этом.

Её голова резко повернулась ко мне.

— Невозможно. Я заблокировала эти знания, чтобы другие Аполлоны не смогли этого увидеть.

— Ну… я что-то увидела во время Пробуждения. Ты повернулась к нему, пыталась остановить его. Ты знала, как, но Орден нашел тебя до этого.

Соларис рассмеялась сухим горьким смехом.

— Вот что вам говорит история?

Я взглянула на богиню, думая, что она знает, но она выглядела такой же растерянной, как и я.

— Но я видела это…

— Правда? Пробуждение — это то, что предыдущие Аполлионы позволяют тебе видеть. В минуту своей смерти, когда она придет, ты отдашь свои воспоминания. Какие-то из них будут такими, как ты пожелаешь, а не такими, какими они были на самом деле.

Но… демон их побери. Сет знал об этом?

— Тогда что случилось?

Её ресницы снова опустились.

— Когда я впервые встретилась с ним, он был не таким, как в конце. Он был прекрасным, добрым человеком, который оказался Аполлионом, — маленькая, грустная улыбка растянула её губы. — Мы на самом деле не понимали ничего из этого. До нас всегда был только один в поколении. Он даже не понимал, почему он пришел, чтобы найти меня. Это было так, будто я его притягивала, и я не понимала, что происходит, когда Пробудилась. Эта боль… я думала, что умираю.

Я сморщилась, не в состоянии представить себе, что прохожу через это без Айдена и знания того, что происходит.

— Но, когда мы встретились, это было так, словно было предначертано судьбой. В течение многих месяцев мы… мы узнавали друг друга. Я не думаю, что даже боги знали, что могло случиться, — её глаза приняли отстраненное выражение, которое не могло скрыть боль, которая все еще не излечилась. — Казалось, он становится сильнее, когда мы вместе, использовал акашу без усилий и не уставал. Но он был более непредсказуем. Никогда со мной, но я знала, что это из-за меня. Был один случай…

Мой желудок опустился, и взгляд метнулся к Айдену.

— Большая группа демонов напала на один из Ковенантов и во время битвы он… подпитывался от меня. Мощь, которую он показал, была невероятной. Совет обеспокоился и тогда… тогда я встретила Оракула.

Ах, Оракул снова наносит удар.