«Аполлон-8»

Ловелл, вытянув шею, выглянул в иллюминатор Бормана и тоже увидел ракету.

– Тут скоро будет тесно, – заметил он.

Требовалось четыре витка, чтобы создать «толпу» из двух космических кораблей. И почти шесть часов наземные радиолокаторы, до этого следившие только за «Джемини-7», должны были думать еще и о «Джемини-6». Тем временем инженеры в ЦУП, взаимодействуя с астронавтами и компьютерами, рассчитывали положение двух крошечных кораблей в огромном околоземном пространстве и затем подводили их все ближе друг к другу.

Борман и Ловелл влезли в ненавистные скафандры, лишь оставив шлемы незастегнутыми и откинутыми. Правила НАСА ни за что бы не позволили двум кораблям сблизиться на расстояние, хоть сколько-то чреватое столкновением, без соблюдения мер безопасности: если произойдет авария и корпус «Джемини» получит повреждение, астронавты должны быть защищены.

«Джемини-7» в течение нескольких дней летал по орбите в режиме медленного кувыркания, чтобы сохранить горючее для запланированных и незапланированных маневров. Космический корабль на орбите – это не реактивный самолет в небе, который обычно летит туда, куда указывает его нос. Пока скорость и высота «Джемини-7» оставались сбалансированными нужным образом, физические законы гарантировали стабильную орбиту независимо от того, как направлен нос корабля по всем трем осям – тангажу (вверх и вниз), рысканью (вправо и влево) и вращению (вокруг продольной оси). Теперь же Борман пустил в ход двигатели и стабилизировал корабль в нужном положении носом вперед. Таков был единственно безопасный способ осуществить сближение, и, что не менее важно, по крайней мере для пилота, это был единственно приличный способ.

«Джемини-6», с его полным баком топлива для маневрирования и с заданием провести в космосе чуть больше суток, в запланированном орбитальном па-де-де должен был выполнять основную работу. Ширра, корабль которого находился на орбите пониже, чем корабль Бормана и Ловелла, включал время от времени кормовые двигатели, увеличивая скорость и высоту, пока не приблизился к назначенной точке встречи. Пока «шестерка» шла по следу, а «семерка» ждала гостей, радар сообщал обоим кораблям, что расстояние между ними сокращается, однако друг друга они пока не видели.

Когда корабли были еще более чем в 100 км друг от друга и «Джемини-6» при этом находился в тени орбитальной ночи, а «Джемини-7» уже в ярком дневном свете, Ширра выключил свет в кабине, чтобы лучше видеть цель. Первым ее увидел Стаффорд, заметивший отблеск солнечного света на задней половине «Джемини-7», которая, в отличие от темной передней части, была выкрашена в ярко-белый цвет.

– Эй! Кажется, я вижу, – произнес он в микрофон, чтобы Хьюстон тоже мог его слышать. – Уолли, это «семерка».

– Никак нет, – ответил Хьюстон, больше полагаясь на показания радара, мелькающие на экране, чем на человеческий глаз в космосе.

– Да! – ответил Ширра, тоже увидевший светящуюся точку.

– Это либо Сириус, либо «семерка», – произнес Стаффорд, допуская, что он видит всего-навсего яркую звезду, присутствующую на небе в тот момент.

Однако то была не звезда. Ширра отработал двигателями – «пыхнул» ими, как называл это Крафт и прочие сотрудники в ЦУП. Он испустил слабый «вздох» гидразиновых двигателей в кормовой части корабля, побуждая его ускориться, а затем, когда корабль набрал слишком большую скорость, включил обратную тягу от носовых двигателей. Корабли теперь разделяли лишь считаные километры, а потом и сотни метров.

Вскоре все четверо оказались столь близко, что астронавты могли видеть друг друга в полукруглые иллюминаторы: Ширра и Стаффорд – все еще свежие после утреннего душа и чисто выбритые, Борман и Ловелл – лохматые и заросшие щетиной.

– Привет! – крикнул улыбающийся Ширра и затем переключил внимание на Землю. – Мы в совместном полете с «семеркой». Тут все отлично!

Борман улыбнулся в ответ, но решил не отрываться от дела. Встреча на орбите, конечно, является критическим шагом на долгом пути к Луне, но она очень непроста и может кончиться трагедией в любой миг.

– По приборам – около 10°, 100° и 10°, – сообщил он в Хьюстон данные об ориентации корабля по двум из трех осей.

Ширра все не унимался.

– Мы тут сидим и всей компанией играем в бридж, – доложил он.

Впрочем, зная, что сближение будет длиться всего несколько витков, Ширра тоже перешел к работе. Дел было много, и в том числе – осмотр каждого из кораблей командой другого. Ни один американский астронавт раньше не видел свой корабль со стороны во время полета – кроме Эда Уайта во время короткого выхода в космос из «Джемини-4», да и то основную часть времени его больше заботило, как сохранить устойчивое положение. Теперь у НАСА появилась возможность посмотреть на корабли во время движения по орбите, и астронавтам было велено искать аномалии вроде нарушений сварки или швов, которые незаметны по данным телеметрии, но оттого не менее опасны. Осмотр корабля после возвращения давал не такие надежные данные, поскольку было невозможно узнать, какие из повреждений возникли уже при входе в атмосферу.