Аполлоний Родосский. Аргонавтика

     Деву принес он к горе Сарпедонской, святыне фракийцев,

215  И близ потоков реки Эригина сделал супругой,

     Темною тучей окутав ее, словно брачным покровом.

     Темные крылья у их сыновей по обеим лодыжкам.

     Их колебля, несутся они — просто чудо увидеть!

     А по крыльям сверху чешуйки блестят золотые.

220  Вниз с макушки голов по затылку и шее их кудри

     Черные, длинные вьются, гонимы дыханием ветра.

     Даже Акает*, могучего Пелия сын, не пытался

     В доме отца своего хотя бы немного помедлить.

     С ним и Арг собрался, богини Афины помощник.

225  Не пожелали они отстать от общего дела.

     * * *

     Столько собралось мужей, соратников в деле Ясона.

     Окрест живущие люди всем доблестным дали героям

     Славное имя минийцев. Ведь большая часть из пришедших

     И самых лучших гордились, что род их ведется от крови

230  Миниевых дочерей. А Ясонова мать Алкимеда

     Минию внучкой слыла, рожденной от дщери Климены.

     После того как слуги все приготовить успели,

     Чем снаряжают корабль, уже готовый к отплытью,

     Надобность если придет для кого пуститься по морю,

235  Прямо герои пошли* к кораблю через город туда, где

     Расстилается мирный берег Пагас Магнесийских.

     Их окружая, спешила толпа. Они в ней сверкали

     Словно звезды меж туч, и каждый, в толпе озирая

     Шедших в доспехах с оружием, так восклицал, размышляя:

240  «Зевс владыка! Что Пелий задумал? Куда же он столько

     Мощных героев и сильных шлет из страны Пан ахейской?

     Лютым огнем они тотчас спалят у Эета чертоги,

     Если руна золотого он им добровольно не выдаст.

     Неизбежен их путь, а труд да не будет бесцельным!»

245  Так здесь и там говорили повсюду. А женщины руки

     Не уставали к небу вздымать, умоляя бессмертных,

     Чтобы опасный закончился путь возвращеньем желанным.

     И обращались одна к другой с причитанием слезным:

     «Бедная ты, Алкимеда! Все же к тебе, хоть и поздно,

250  Горе пришло! Ты нерадостно жизни конец завершаешь!

     Ах, как несчастен Эсон! Уж лучше было бы раньше

     В саван ему завернуться и в недра земные спуститься.

     О, если б темной волною и Фрикс, когда Гелла погибла,

     Был поглощен, и баран! Ведь это чудовище злое

255  Даже и голос людской поимело, словно желая

     Много страданья и горя в грядущем нести Алкимеде».

     Так говорили они, провожая идущих героев.

     Там же толпой собрались отовсюду служанки и слуги.

     Мать в молчании к сыну припала. И в каждое сердце

260  Горе проникло. А с ними, пагубной старости пленник,

     Горько плакал отец, на ложе плотно укрытый.

     Сын же пытался смягчить их страданье и в горе утешить.

     Слугам затем приказал он носить на корабль все оружье.

     Молча они подчинились, взоры долу потупив.

265  Мать, руками сына обняв, на грудь его пала

     И рыдала сильнее, чем малая девочка плачет,

     С глазу на глаз обнимая в отчаянье няню седую:

     Больше заступников нет других никого у бедняжки,

     И она от мачехи злой поношения терпит —

270  Только что мачеха бранью жестокой ее разругала,

     И теперь она в плаче свои изливает страданья.

     Так рыдала теперь, в объятиях сына сжимая,

     Мать Алкимеда. И вот что сказала, терзаясь печалью:

     «О, погибнуть бы мне в тот день, когда я узнала,

275  Что правитель Пелий изрек свое грозное слово!

     Я побудила забыть свою душу про горе и слезы.

     Пусть бы меня схоронил своими руками

     Сын дорогой! Лишь об этом одном я ныне мечтаю.

     Все же иное давно далось мне с полным избытком.

280  Ныне же я, к кому зависть питали ахейские жены,

     Словно служанка, останусь одна в опустелых палатах,

     Жгучей тоской по тебе изнывая, в котором имела

     Прежде я радость и честь, по тебе, для кого распустила

     Некогда в первый раз и последний свой женственный пояс.

285  Ведь Илифия богиня мне в детях других отказала.

     О, моя злая судьба! Как мне во сне не открылось,

     Сколько страшных бед доставит нам Фриксово бегство».

     Так в тоске она причитала, и é нею служанки

     Плакали горько вокруг. Ясон же ласковой речью

290  Мать свою утешал и с речью такой обратился:

     «Не умножай мне, мать дорогая, скорбного горя!

     Это напрасно! Слезами никак ты беды не избегнешь,

     Только к страданьям своим прибавишь ты новых терзаний.

     Боги смертным в удел даруют так много несчастий!

295  В сердце горюя своем, дерзай их сносить терпеливо!

     Вверься союзу с Афиной, так же поверь прорицаньям!

     Ведомо нам, что Феб душою к нам расположен.

     Даже помощь свою обещал нам в нашем походе.

     Ты, спокойство храня, останься с служанками дома.

300  Да не будешь ты здесь вещающей бедствие птицей!

     Вслед мне друзья и родные пойдут, а слуги за ними».

     Молвил и быстро от дома пошел, вперед поспешая.

     Как Аполлон, благовонный свой храм покидая, вступает

     В Делос священный, или в Кларос, или же в Дельфы,

305  Или в просторы Ликийской земли над водами Ксанфа, —

     Так он шел сквозь толпу. Кругом раздавалися крики

     Тех, кто к нему обращался. Тут подошла Ифиада,

     Дряхлая жрица самой Артемиды градодержавной:

     Правую руку его удержала, но не успела

310  Слово желанное молвить, бегущие ей помешали.

     Так и осталась она стоять в стороне, как бывает

     Старым среди молодых. А Ясон шагал, удаляясь.

     После того как покинул прекрасные улицы града,

     Он Пагасийского брега достиг. Там друзья его ждали

315  Возле Арго корабля, и радостно все зашумели.

     Перед ними он встал, а они напротив столпились.