Апологетика интеграции

Быков Василь Апологетика интеграции

ВАСИЛЬ БЫКОВ

АПОЛОГЕТИКА ИНТЕГРАЦИИ

Памфлет

У нас всегда кого-нибудь убивали. Убивали, когда завоевывали чужие земли или защищали свою от врагов. Когда же враги усмирялись, убивали своих (бей свой своего, чтобы чужой боялся). Убивали смердов, бояр, стрельцов, раскольников, крепостных, князей и дворян. Охотно убивали также царей и императоров, которых душили подушками, рвали бомбами, стреляли из маузеров и наганов. Когда же последних перестреляли, принялись за офицеров, генералов и адмиралов. После того, как и те вместе с капиталистами и помещиками были перебиты, наступила очередь прочих. Поскольку классовых антагонистов не осталось, были назначены временные вроде нэпманов, которых ликвидировали успешно и без остатка. С этими, впрочем, все было ясно - сложнее стало со следующими, которых по-ученому мудро назвали кулаками.

Трудность состояла в том, кого подвести под это определение. В огромной крестьянской стране зажиточных крестьян было, однако, немного. Можно сказать, что все поголовно являлись бедняками. Разве что лапти, которые здесь обували вместо башмаков, у одних были истоптаны до основания, а у других выглядели немного новее. Мудрые правители, опираясь на передовое всесокрушающее учение марксизма-ленинизма, и порешили, что эти, в более новых, вполне сойдут за кулаков. Кулаков же, понятное дело, надлежало раскулачить - хотя бы для того, чтобы не считались таковыми и не портили отчетность. Одновременно следовало сослать их в тундру, в новосозданные для того концлагеря, приоритет создания которых впоследствии пытались оспорить немецкие наци. И напрасно. Патриоты из числа ученых собственных изобретений иностранцам никогда не уступали, чем всегда и законно гордились.

Некоторым в те годы (преимущественно людям наивным) казалось, что классовая борьба окончилась, ибо классов-антагонистов в стране не осталось. Рабочие, крестьяне да известная, не очень пристойная прослойка были крепко объединены смычкой, в которой задыхались, но терпели. Тем не менее партия своим длинным перстом указала на новую опасность - буржуазных националистов, которые невесть откуда появились в каждой республике. Сразу же развернулась активная борьба с ними, прежде всего, конечно, посредством пресловутого нагана. Нацдемов безжалостно расстреливали (без права переписки) или на 10 лет ссылали на Колыму (без права возвращения). Как раз в том и состояла новая система права - в отличие от устаревшего римского, где, как известно, все строилось вокруг дилеммы: виновен - невиновен. Тут же господствовал категорический императив: если арестован, то и виноват, - невиновные спят дома. Что, в общем-то, было чистою правдой.

Не успели, однако, управиться с нацдемами, как насыпалась новая проблема вредители. Портились механизмы, ломался транспорт, от бескормицы дохли коровы и кони. Разумеется, все это было делом рук вредителей - вражеской категории, очень трудоемкой для карательных органов. Если, например, досрочно вводился в строй действующих какой-либо завод, то как следовало отнестись к его строителям? Награждать или арестовывать? Обычно поступали именно в такой последовательности: награждали, а затем арестовывали, потому как завод рано или поздно останавливался - вследствие аварии или пожара. Но это был дурной труд, требовавший двойных усилий от и без того чересчур загруженных органов. Иногда случались промашки, когда наградили, а посадить забывали. В таком случае взыскивалось с карательных органов, которые в свою очередь проникались еще большей ненавистью ко всем этим вредителям, нацдемам, кулакам и подкулачникам. Чтобы эта их ненависть успешно реализовывалась, они учились сами и натаскивали своих пособников-сексотов стрелять так метко, чтобы на каждый затылок расходовался один патрон. Показавшие успехи на тренировках получали значок и звание "Ворошиловского стрелка". Это были стахановцы органов, работы для них, конечно, хватало. Расстрелянными набивали могилы на стрельбищах НКВД, например, в Куропатах под Минском. Такие стрельбища были в каждой области, в каждом районе, где, разумеется, были органы НКВД. А органы НКВД были всюду.

Стрелки так увлеклись процессом стрельбы, что ее не могла прекратить даже начавшаяся война с фашизмом. На первый взгляд, кажется, где, как не на войне, можно было проявить мастерство меткой стрельбы? Но так кажется только на первый, наивный взгляд. Дело в том, что вышколенные ефрейтором "фашистские стрелки СС" тоже умели неплохо стрелять - в лоб или в затылок - и немало перестреляли "ворошиловских", особенно в начале войны. Наверно, в ответ и чтобы сберечь ценные кадры, были созданы спецформирования - заградотряды, которые, как известно, занимали позиции в тылу собственных частей и использовались согласно их прямому назначению - для стрельбы в затылок. В этом деле на войне они снискали всеобщее признание и были сплошь и обильно награждены - от плеча до пояса.