Апологеты. Защитники Христианства

Последним источником наших сведений об Афинагоре служат написания его сочинений и адрес апологии. Из них мы узнаем, что Афинагор был афинянин, христианский философ, и подал свою апологию императорам Марку Аврелию и Коммоду.

От Афинагора осталось два сочинения – апология под названием: «Прошение о христианах» и трактат «О воскресении мертвых».

Афинагора афинянина философа христианского прошение о христианах

«Марку Аврелию Антонину и Люцию Аврелию Коммоду.

Великие государи! В вашей империи народы держатся разных обычаев и законов, и никому из них не возбраняется законом и страхом наказания следовать отечественным постановлениям, как бы ни были они смешны. Только нам, называющимся христианами, вы не оказываете вашего внимания, и даже позволяете гнать, притеснять и мучить нас, и все это за одно имя, которое вооружает против нас толпу (гл. 1).

Конечно, если кто обличит нас в великом или малом преступлении, мы не просим избавить нас от наказания, но признаем справедливым нести наказание, как бы ни было оно сильно и жестоко. Но если обвинение основывается на одном имени, то долг ваш, величайшие, человеколюбивые и мудрейшие государи, законом оградить нас от обид. Имя само по себе не считается ни хорошим, ни худым, а оказывается дурным или добрым по худым или добрым делам, которые подразумеваются под ним (гл. 2).

Нас обвиняют[18] в трех преступлениях: в безбожии, в ядении человеческого мяса, подобно Тиесту, в гнусных кровосмешениях Эдиповских (гл. 3).

Буду отвечать на каждое из обвинений. Что касается обвинения в безбожии, напрасно на нас возводимого, то наше учение признает единого Бога, творца этой вселенной, Который Сам не сотворен, ибо сущее не получает бытие, а только не сущее, – но все сотворил (гл. 4).

Несправедливость обвинения христиан в безбожии, при содержании ими такого учения, Афинагор доказывает многочисленными доводами.

Во-первых, он указывает на то, что многие поэты и философы, как Эврипид, Софокл, Филолай, Лисий, Опсим, Платон и Аристотель, также учили о едином Боге и не казались безбожниками (гл. 5–6).

«Итак, – говорит Афинагор, – если все вникавшие в начало вселенной, хотя по большей части невольно, согласны в том, что божество едино; если и мы признаем Богом того, кто устроил этот мир, то почему же тем позволено безнаказанно говорить и писать о божестве, что хотят, а нам запрещено это законом, хотя мы можем подтвердить истинными свидетельствами и доказательствами то, что мы думаем и во что правильно веруем, именно, что Бог один. Поэты и философы догадочно касались этого предмета, потому что думали приобрести познание о Боге не от Бога, а каждый сам собою: посему каждый из них различно учил и о Боге, и о материи, и о формах, и о мире. А что мы знаем и во что веруем, в том имеем свидетелями пророков, которые по вдохновению от божественного Духа возвещали и о Боге и о вещах божественных» (гл. 7).

Во-вторых, Афинагор указывает, что и разум требует признания единобожия. «Что от начала один есть Бог Творец всего, это вы увидите из следующих соображений, которые составляют разумное оправдание нашей веры. Если от начала было два бога или многие, то они находились или в одном и том же месте, или каждый в своем собственном. Но в одном и том же месте быть они не могли. Бог Творец мира находится выше сотворенного и окрест всего, что Он сотворил и устроил, то где будет другой Бог, где прочие? Выше мира и Бога? В другом мире или окрест другого? Но если в другом мире или около него: то он уже не около нас, ибо он не владычествует над миром, и сам не велик могуществом, ибо он пребывает в ограниченном месте. Если же этого места нет и в другом мире, ибо Бог Творец все наполняет, ни окрест другого, ибо все Им объемлется: то и его самого нет, как нет места, в котором бы он обитал. И что делает Он, когда есть другой Бог, Которому принадлежит этот мир? Промышляет ли он? Если не промышляет, то ничего не сотворил. Если же он ничего не творил и не промышляет; если нет никакого другого места, где бы он находился, то есть только этот изначальный и единый Бог Творец мира» (гл. 18).

Просвещенным императорам, которым могли быть знакомы повсюду распространенные тогда книги Св. Писания, Афинагор считал возможным утвердить истину единоверия и на пророческом авторитете. Для этого он указывает на свидетельство Моисея (Исх. 20, 2–3) и Исаии (44, 6; 43, 10–11; 71, 1), которыми исключается всякая возможность признания других богов, кроме истинного Бога (гл. 9).