Апологеты. Защитники Христианства

Далее Тертуллиан показывает, что сами язычники повинны в том, в чем обвиняют христиан, – в непочтительности к своим богам, так как домашних богов (ларов) они закладывают, продают и меняют на различные обыденные предметы, а общественных сдают на откуп с аукциона; в жертву им приносят негодных животных, изморенных, истощенных, больных; в литературе представляют их низкие страсти, а на сцене выставляют их в комичном виде, причем роль богов играют презренные люди, нередко рабы; в храмах составляются планы прелюбодеяния, у алтарей ведутся переговоры с сводниками. «Не знаю, заключает отсюда Тертуллиан на кого ваши боги имеют больше оснований жаловаться, на христиан, или на вас самих!» (гл. 13–15).

Христианам далее ставилось в вину, что, при отрицании языческих богов, они содержат какую-то удивительную религию – поклоняются ослиной голове, кресту, солнцу, распятому человеку Отвечая на эти обвинения, Тертуллиан относительно первого говорит, что выдумка Тацита, приписывающая иудеям поклонение ослам и перенесенная потом на христиан по сходству их религии с иудейской, опровергается самим же Тацитом, который в другом месте своего сочинения говорит, что Помпей, вошедший в иерусалимский храм, не нашел там ни одного идола. С другой стороны, как бы признавая справедливость обвинения, Тертуллиан думает, что язычников не должно бы удивлять и возмущать почитание христианами ослиной головы, так как они сами почитают богиню лошадей Епону. Равным образом не должно удивлять их и почитание креста, который встречается у самих язычников в виде основы их статуй, в виде знамен и трофеев. Обвинение в поклонении солнцу, по мнению Тертуллиана, возникло от того, что христиане молятся, обращаясь на восток, и почитают воскресный день, называемый днем солнца. Но и сами язычники часто молятся на восток и в день Сатурна предаются праздности и пированию (гл. 16).

Показав, что язычники в своих обвинениях христианской религии пришли к неправильным заключениям о ней вследствие незнакомства с ней, Тертуллиан после этого показывает им истинные предметы христианского поклонения. «Мы почитаем, – говорит он, – единого Бога, Который Своим Словом, премудростью и всемогуществом сотворил из ничего мир со стихиями, сотворил тела и духов в проявление своего могущества. Он невидим, хотя и можно Его видеть; Он бесконечен, хотя по благодати Его и можно представить себе; Он непостижим, хотя Его можно постигать при помощи разума. Отсюда открывается его истинность и величие. Ведь все, что можно видеть, обнимать, ощущать обыкновенным путем, ничтожнее глаз, которыми видят, рук, которыми осязают, чувств, с помощью которых ощущают. Бесконечное же только познается Самим Собой. Вот эта-то непостижимость Бога и побуждает стремиться к Его познанию. Могущество Его величия делает Его и непостижимым и постижимым для людей. В этом состоит главная вина тех, которые не хотят познать Того, Которого они не могут не знать. Хотите, мы докажем существование Бога по Его творениям, которые нас окружают, оберегают, радуют, устрашают? Хотите, мы докажем Его бытие на основании свидетельства самой души? Заключенная в темницу тела, обольщенная развращенными наставлениями, обессиленная страстями и вожделениями, порабощенная ложным богам, душа, лишь только пробуждается, как бы с похмелья или от сна, или после болезни обретает свое здоровье, именует Бога единственным именем, которое прилично Ему: «Велик Бог! Благ Бог! что Бог даст!» – так говорят все. Душа признает Бога своим судьею, когда говорит: «Бог видит, – Богу отдаю себя на суд, и Бог мне воздаст». Это свидетельство души по природе христианки! И произнося эти слова, она взирает не на Капитолий, а на небо; там жилище Бога живого; а она знает, что она от Бога и с неба сошла на землю» (гл. 17).

Чтобы не оставить никакого сомнения в существовании истинного Бога с такими признаками, Тертуллиан указывает язычникам на подтверждающие это книги св. Писания, перевод которых, сделанный при Птоломее Филадельфе, дает язычникам возможность познакомиться с ними. «Глубокая древность этих книг, которой язычники придают большое значение, подтверждается тем, что первый писатель их, Моисей, был современником аргосского царя Инаха, жил на 400 лет раньше Даная, на 500 лет раньше разрушения Трои и на 1000 лет раньше Гомера. Остальные пророки (писатели) жили после Моисея, но и позднейшие из них жили раньше древнейших языческих мудрецов, законодателей, историков. Божественное же происхождение книг Св. Писания доказывается тем, что все предсказанное пророками, исполнилось с буквальною точностью: земля поглощала города, море затопляло острова, возникали международные и междуусобные кровавые войны и т. д. – все, как было предсказано. На основании этого нужно верить, что исполнится и то, что предсказано, но еще не исполнилось» (гл. 18–20).