Апология Чистого Разума

— Еще когда Уорвик в плаще прыгнул за борт, — начал объяснять он, — меня осенила мысль, что это отличная возможность опробовать свое новое заклинание. Называется — «Вила», но не знаю, почему в голову взбрело назвать его именно так. Уж не обессудьте, мне так проще запомнить. Это заклинание состоит из того, что мой арбалет выпускает один прицельный выстрел, и следующие попадания придутся как раз туда, где находится первый выпущенный клинок. Проще говоря, я придумал метку, чтобы стрелять, не выходя из укрытия. Правда, заклинание еще не доработано, поэтому точность сильно хромает. Но если вести обстрел беспрерывно, то рано или поздно один из клинков попадет в цель!

Йем улыбнулся во весь рот и слегка наклонил голову вбок.

— Это хорошо, но какой предел дальности у этой метки? — поинтересовался Актеон, тщетно всматриваясь в подзорную трубу.

— Ну-у… — протянул он и отвлекся, чтобы зарядить свой арбалет: — Бал, Асанэ!.. Если метательные клинки полетят в определенном направлении, то «Вила» все-таки работает. Больше двух миль, как видите.

— А какова дальность разброса?

— Двадцать-тридцать метров в диаметре.

Актеон удивленно на него воззрился.

— И это с расстояния в две мили?!

— Да. Будь до острова хоть пару шагов, разброс попадания бы не изменится. Это делает заклинание тем полезней, чем дальше находится цель.

«И это называется “точность хромает”? Тут бы скорее физика хромала, чем точность», — промелькнуло у него, но вслух сказал:

— Удивительно, как все это работает…

— Как есть! — Йем пожал плечами и вновь торжествующе улыбнулся.

— Хм… значит, Relicto Morten уже на острове и не заметил, что у него из спины торчит клинок…

— Что вы сказали, капитан?

— Ничего. Мысли вслух. Продолжай.

Гаран Шульц шагал по пляжному песку, окруженный ярким желтым ореолом, и под ногами хрустели осколки льда. Ореол жалил клинки, и отражал все попадания. Острые снаряды отскакивали, как горох — от стенки.

По мере того, как он приближался к Relicto Morten, попадания учащались. Это и навело его на мысль, что обстрел производится самонаводящимися снарядами, не прицельный. А цель — Relicto Morten, вокруг которого рассыпано больше всего клинков: они воткнуты в песок и в льдины размером с булыжник.

Гаран подошел к телу офицера в плаще и присел на корточки. Перевернул и увидел, как между его лопаток торчит клинок. Копия остальных, но пульсировал белым свечением.

Он покрутил его в руках, раздраженно фыркнул и закинул в море.

Вращаясь в воздухе, пульсирующий клинок пролетел под тремя обычными. Три клинка описали крутые линии и по очереди нырнули в море вслед за меткой. Следующие партии снарядов повели себя точно также, словно группки ныряльщиков-спортсменов.

Гаран Шульц встряхнул ладони друг об друга, словно от пыльной работенки.

— Вот теперь, где ваша заноза, кретины, — процедил он и посмотрел на лежавшего у его ног Relicto Morten.

Пятью клинков торчали из груди, два — из живота, один — из предплечья.

Гаран вдруг смягчился.

— А тебе сильно досталось, дружок. Когда я сниму этот плащ, ты будешь изливаться кровью, как дырявая бочка. Грустно, но ты уже нежилец. Если ты меня слышишь где-то на задворках сознания, конечно. Впрочем, какая мне до тебя должна быть разница? Я ведь даже имени твоего не знаю.

Он протянул руку и сорвал глиф холода. И сунул в карман штанов.

— А вот это тебе больше не пригодится.

Relicto Morten издал сухой вопль, больше похожий на усердное кряхтение, и выгнулся колесом.

Гаран приподнял бровь, но решил не обращать внимания. Он окликнул Линталию:

— Забери его в сферу и давай за мной.

Искрящаяся птица подлетела к Relicto Morten и зависла в воздухе. Тот дергался в конвульсиях, как припадочный. И как к такому подступиться?

Птица клюнула его, шарахнув разрядом молнии. Тот разразился нечленораздельными проклятьями. Он беспорядочно размахивал руками, а на лице виднелась гримаса гнева и отвращения. На уголках его рта показалась пена.

Relicto Morten наверняка не желал сдаваться врагу в плен.

— Линталия, я всё понимаю, — сочувствующе, но строго сказал Гаран, — я и сам не рад его трогать. Но времени на брезгливость у нас нет, понимаешь?

Птица неохотно взяла тело Relicto Morten в сферу и подняла в воздух. Затем шарахнула добротным разрядом молнии, чтобы угомонить.

— Только не бей слишком сильно, — бросил через плечо Гаран.

Он дошел до кустарников в центре острова, что поросли на песке, и удовлетворенно потёр шею,

— А то загорится ещё, не дай Ева. Я не против сжечь это убожество с глаз долой, только обидно будет, мы ведь его с таким трудом и везением схватили. А я уж было отчаялся, что нам придётся возвращаться к Госпоже с пустыми руками. И Адамант вернули, и Зирану воскресим, и плащ захватили в придачу — просто сказка, а не день!..

Тут он внезапно одурел. Слова встали поперек горла, как толстенная кость. Глаза расширились, а рука замерла на шее.

Битва при Варкулетти.

Семь лет назад, 898 г.