Апология Мэнсона. Об убийствах, конце света, сексе и Семье своими словами

В дверном проеме я увидел Сэди. Она танцевала, голая по пояс. Двигаясь в дверном проеме, она привлекала к себе внимание людей, находившихся в комнатах по обе стороны двери, в одной играла музыка, в другой сидели мы. Лучше и придумать нельзя, чтобы тебя заметили. Когда я только посмотрел на нее, она стояла ко мне спиной, но когда я позвал ее, она обернулась, перестала танцевать и вопросительно посмотрела на меня. Я улыбнулся и кивнул, показывая, что все одобряю. Она возобновила свой танец, стремясь выглядеть самой соблазнительной девушкой на свете.

Мы с девушками находились в каком-то своем мире, общаясь друг с другом без слов. Мне захотелось пить. Без единого слова Лин встала, сходила на кухню и принесла оттуда стакан воды. Я напился. Мэри начала было вставать, чтобы отнести стакан обратно. Все молча. Я подумал: «Мэри, ты носишь моего ребенка, так что расслабься, пусть Пэт отнесет стакан». Мэри расслабилась и осталась сидеть на полу. Пэт взяла стакан и отнесла его на кухню. Я наклонился вперед и положил руку на живот Мэри. Она забеременела от меня несколько месяцев назад, когда мы ездили в Северную Калифорнию. Под моей рукой ее кожа стала прозрачной, и сквозь ее плоть я видел пятимесячного эмбриона, в котором явно угадывался мальчик.

Переживания и какие-то открытия, казавшиеся достижимыми благодаря кислоте, сделали ЛСД и прочие психические стимуляторы существенной частью нашей жизни. Под кайфом некоторые вещи становились такими ясными и реальными, что я не мог не верить в них и после того, как действие наркотика прекращалось.

Благодаря изобилию и разнообразию наркотиков в «Спиральной лестнице», время никогда не имело значения. Конечно, если ты был одним из тех, строивших из себя «правильных днем», то тебе приходилось спешить домой, чтобы вновь стать примерным гражданином. Но время теряло значение для нас, тех, кто не притворялся и без всяких перерывов жил так, как нам нравилось. Если ты хотел продлить удовольствие, а приход уже заканчивался, то ты залезал в ближайшую емкость и доставал оттуда все, что было нужно для продолжения кайфа.

Та первая вечеринка стала одним из крайне редких случаев, когда я позволил себе так переутомиться, что потерял ощущение происходящего и даже был не в состоянии понять, день сейчас или ночь. В какой-то момент — это могла быть еще та ночь или уже следующая — я обнаружил, что сижу один в автобусе. От меня воняло потом, поэтому я налил в кастрюлю воды и устроил себе ванну, а потом вытерся большим пляжным полотенцем. Умытый, с наброшенным на плечи белым полотенцем, я причесывался, когда в автобус вошла босая Сэди. Она заколебалась, посмотрела на меня и на полотенце, прикрывавшее большую часть моего тела. У нее были грязные ноги, в кастрюле оставалась вода. «Иди сюда, давай я вымою тебе ноги», — сказал я Сэди. Так я и сделал. Позади нее стоял парень, тоже по пояс голый и без обуви. Уверен, Сэди притащила его сюда, чтобы переспать с ним. После того как я вымыл Сэди ноги, она повернулась и помыла ноги своему приятелю. Потом она рассказывала, что происходящее стало для нее своего рода религиозным переживанием. «На Чарли были белые одежды, и любовь к нему переполняла меня. Я думала, это был Иисус», — твердила она. И все в это поверили. Если и говорили, что это чушь собачья, то только в шутку. Если какое-то белое широкое полотенце, чьи-то грязнущие ноги и пара слов какой-то обдолбанной психованной девки могут заставить группу людей поверить, что парень в полотенце — кто-то вроде Бога, то могу сказать, что в мире найдется немало людей, еще более сдвинутых, чем я, с точки зрения большинства.

Если Сэди и ее приятель искали уединения, то я не собирался им мешать. Я вышел из автобуса и направился обратно в дом. Но я сделал лишь несколько шагов, как навстречу мне из дома вышли несколько девушек. С ними были и новые знакомые. Меня быстренько развернули, и мы пошли к автобусу. Двенадцать девушек и пятеро парней — нас было неравное число, зато нас не обременяла ни совесть, ни комплексы, кроме того, мы были накачаны наркотиками, нам было наплевать на запреты и страшно любопытно испытать многообещающий и волнующий опыт предстоящего секса. У нас с ним не было никаких проблем.

Безудержное совокупление, полный отрыв, наполнившие ночь, — не я все это начал и уж тем более не давал установки на это. Не стану отрицать, кое-кому из девушек я помог избавиться от комплексов, которые помешали бы им участвовать в чем-то подобном, но не я организовал эту оргию. На самом деле лично для меня происходящее стало чем-то вроде красного сигнала светофора: «Эй, стоп! Ситуация начинает выходить из-под контроля». Сохраняя остатки самоконтроля, вскоре я обнаружил, что стою посредине дороги и смотрю вслед удаляющемуся от меня автобусу. Мне следовало вести себя с большей осторожностью, по крайней мере, когда мы находились на чужой территории.