О как, значит, гадкая некромантша осуждает стонуших демониц, необузданных варваров и их голые зады? Ей же хуже, разве мертвые способны с такой страстью и дикостью вгонять член в истекающую похотью утробу и я трясти за рога, словно желая их обломать. Это же настоящая, ничем не прикрытая свирепость, помноженная на возбуждение. Бадур с очередным ревом отпрянул на меня, ультимативным рывком уложил меня на спину и спустил на меня поток гневной спермы.
Я не успела даже вякнуть, как раздутый злобой игрок истончился в изящного и рафинированного эльфа со всклокоченной шевелюрой. Бадур цокнул, с омерзением оглядывая меня с ног до головы и вышел из подвала.
— Подожди, — я кинулась за ним по лестнице. — Забегай в " Обитель Греха", я буду ждать.
Голозадый Бадур остановился и рявкнул:
— Может и зайду.
— Знаешь, некромантия плохо влияет на потенцию, — я погладила шершавую стену, — и смысл тогда в приключениях, если ты не можешь завалить какую-нибудь симпатичную доярку, которую спасешь от злобных гусей?
— Я хотел повелевать мертвыми, — прошипел эльф.
— Лучше властвовать над живыми, — промурлыкала я. — У мертвых нет страха. И это скучно. Ну, будут бегать за тобой мертвые кролики и скелеты? И что? А еще эта вонь, фу!
— Мне теперь искать Колона Варвара, — Бадур потер лоб, — чтобы он меня принял в свой обезьянник.
Эльф тяжело вздохнул и скрылся за поворотом. Я мечтательно улыбнулась и торопливо побежала в открытую дверь, за которую нырнули Киас и оставшиеся игроки. Узкий коридор привел меня в очередную тесную комнатушку с клеткой в углу. На полу темницы было разбросано сено, и я, за неимением тряпки, вытерла эльфийское семя с груди и живота сухой травой. За следующей дверью послышались леденящие душу крики, и я кинулась на звук.
В просторном зале со множеством свечей, висящих в воздухе, в центре лежал истощенный мужчина, пригвожденный черными клиньями к полу по рукам и ногам. От него кругами расходились дымящиеся узоры и печати со рваными заклятиями, которые я так и не разобрала. Что-то там про смерть, власть и боль.
Над верещащей от ужаса голой жертвой склонились Амхин и Гэзна, сжимающие в руках ритуальные клинки в форме полумесяца.
— Опять она?! — Гэзна откинула капюшон и на меня смотрела злая троллиха. — Она мне надоела!
— Демон ищет ваши слабости, — из темноты вышел мрачный Киас. — Сбивает с пути.
— Да можно ее просто выгнать? — Гэзна зло посмотрела на Лорда. — Она сводит на нет всю серьезность процесса своими голыми сиськами!
— Хорошие сиськи, — хохотнул из-под капюшона Амхин. — Зависть — плохое чувство.
— Я не завидую! Она меня просто бесит! Ни стыда, ни совести!
— Мы не осуждаем… — тихо прошелестел Киас. — Мы наблюдаем...
— А я осуждаю! — завопила Гэзна. — Я против секса в играх! Это фэнтези или симулятор порнухи?! Нахрена вообще ввели демонов в игру? Для чего? В нее же подростки играют, а она тут со своими сиськами и жопой скачет! Совращает неокрепшие умы!
— А ты собираешься зарезать человека! — я намотала прядь волос на палец.
— Я думаю, что ты выбрала не тот путь, моя милая, — Киас развел руками в сторону. — Искать добродетель в стенах этого места бессмысленно.
— Да, иди к паладинам, — прошуршал Амхин. — Они тоже не любят секс и демонов.
Мужик на полу заорал и игрок пнул его, и на лице Гэзны промелькнула тень осуждения. Забавно, сожрать кролика — для нее обычное дело, а пинать людей — нет.
— Я не паладин! — прошипела троллиха.
— Ну, тогда я уступаю тебе, — Амхин отошел от плачущего мужчины. — Прошу!
— И сердце съешь, — я шагнула к Гэзне прищуриваясь.
— Не-е-е-е-ет! — завопила жертва. — Помогите!
Мне было жаль мужчину и я помогала ему, как умела. Сейчас важно отвадить Гэзну, а потом я возьмусь за Амхина.
— Я сожру твое сердце!
Троллиха с криком кинулась на меня, замахиваясь клинком. Я лениво шагнула влево, подцепила ее лодыжку хвостом и она упала ничком, выронив нож.