Апостат

– Ворган и его сморщенная мошонка! – В сердцах ругнулся Вихлюн. – Что с ними сделалось?!

Все тела, которые попадались на их пути, выглядели до необычного жутко. Кожа на трупах местами взбухла, повторяя очертаниями отметин кривые древесные ветви. А кое-где она и вовсе лопнула, оголяя сухое запекшееся мясо. Блестящие и полированные доспехи гвардии, за состоянием которых воины всегда усердно следили, сейчас потемнели, покрывшись радужными разводами, будто их бросали в костер. На некоторых латах и вовсе виднелись небольшие прожоги, едва ли крупнее половинки ногтя на мизинце, но все же. А другие павшие воины оказались переломаны и перекручены, словно какой-то неведомый великан сдавил их своими лапищами…

Но даже не это было самым пугающим и страшным. Больше всего нагоняло жути то, что посередь всего этого отвратительно неприглядного торжества войны невозможно было отыскать ни одного вражеского солдата. Весь тракт оказался сплошняком завален трупами бойцов с белыми плюмажами Железного корпуса…

– Живик, тут одни наши валяются… – сипло выдавил из себя Вихлюн, будто бы его напарник мог этого не заметить.

– Вижу, не слепой… Но я не понимаю, кто их всех порешил так быстро? Это же почти две тысячи отменных бойцов… Помнишь, в позатом годе, когда мы на границу ходили и схлестнулись с шахирцами?

– Это когда нас Песчаные демоны погнали? Забудешь тут! Натерпелся я тогда…

– Вот-вот… – назидательно покивал собеседник. – Мы тогда тысячу человек убитыми и раненными везли в телегах. Так и бились тогда наши орлы до самого заката. А тут ведь… тут тел гораздо больше. И уже остывшие. А ведь прошло-то всего ничего…

– Знаешь что, Живик, – нервно отмахнулся Вихлюн, – не нашего ума это дело, я тебе говорю! Дурное это место, видит Ворган! Нельзя тут задерживаться. Пусть старший голову ломает над этими странностями, она у него побольше наших бу…

– Дьявол! – Оборвал напарник своего разговорившегося товарища. – Там идет кто-то! Валим!!!

Оба соглядатая не сговариваясь рванули в сторону оставленного обоза и нырнули в высокую придорожную траву. Кто там направлялся к месту этого побоища со стороны Махи, они выяснять не собирались. С равным успехом это могли оказаться и похоронщики, и вражеские солдаты, намеревающиеся прибрать себе годное вооружение мертвецов. А потому искушать лишний раз судьбу не хотелось. Разведчики порученное им задание выполнили, и теперь никакие коврижки не заставили бы их вернуться сюда еще раз…

***

Новое утро для Его Императорского Величества началось довольно скверно. Ночью он долго не мог уснуть, терзаемый собственными тревогами и беспокойными мыслями. А потому рассвет застал его в чертовски плохом расположении духа. Какого-то дьявола отправившиеся на поимку хитрого демона гвардейцы перестали слать голубей. И теперь Иилий Второй опасался, что все они сгинули в когтистых лапах неведомой твари, убившей двух его Асов.

Но еще больше настроение Его Сиятельства омрачало то, что из всей Махаканской провинции вот уже которую седмицу не поступало никаких новостей. Будто бы весь регион в одночасье вымер, перестав посылать отчетные картулярии по собранным податям, вестовых с челобитными, какие-либо срочные прошения… И это безмолвие пугало Иилия сильнее прочего.

Мог ли мстительный демоненыш, в попытке досадить ему, вырезать за столь короткий срок целый регион Исхироса? А если мог, то почему не сотворил подобного и здесь, в Агате? И вообще, если уж он так могущественен, для чего позволил себя пленить? А что если настоящий Данмар умер во время допросов, и его телом завладела невиданная по своей силе иномирная сущность? Вдруг, упившись крови граждан, тварь вернется сюда, чтобы поквитаться с императором?

От подобных леденящих душу мыслей волосы по всему телу Иилия вставали дыбом, словно шерсть испуганного волка. Грудь неизменно сдавливало тяжелым обручем, из-за которого невозможно было сделать глубокий вдох, а перед глазами помимо воли правителя возникали ужасающие по своей жестокости картины. Еще немного, и государь бы впал в настоящую панику, крайне унизительную и неприемлемую для человека его уровня. Однако поделать с этим что-либо оказалось выше скромных сил императора. Неизведанный враг, которого он сам же и пробудил, вселял в разум страх куда более глубинный, нежели угроза исходящая от жестоких, но таких понятных и предсказуемых шахирцев.

Робкий стук в дверь опочивальни отвлек внимание Иилия от тяжких раздумий. Мужчина даже искренне обрадовался тому, что к нему в такой неурочный час заявился посетитель, ведь сейчас ему меньше всего хотелось оставаться наедине. Черные мысли тяготили его, норовя утащить в пучину отчаянья. И государь был готов на все, лишь бы отвлечься…

– Входите! – Выкрикнул хозяин покоев, стыдливо отмечая, что его всегда глубокий и звучный голос сейчас дрожал, как у мальчишки.

– Ваше Сиятельство, я прошу прощения за столь ранний визит!