Апостат

— Да, все так, — снова согласился правитель. — Ну а что ты можешь сказать об этой вещи? Как долго мы использовали ее, даже не предполагая, что она подлежит модернизации?

Усеянная золотыми перстнями и драгоценными камнями ладонь государя медленно поднялась на уровень глаз, сжимая обычное гусиное перо. Плавно покачав им перед Пиладом, Иилий осторожно положил писчую принадлежность на свой стол.

— Хм… ну с момента перехода от глиняных табличек минуло никак не меньше десяти веков, Ваше Сиятельство. Но я прошу прощения, мне не совсем понятно, к чему вы клоните…

— Сейчас поймешь, — несколько самодовольно хмыкнул император. — Тебе не кажется, что между этим и вот этим, пропущено некоторое количество звеньев?

Теперь Иилий выложил новомодное механическое перо, которое за счет своего удобства и продуманности конструкции стремительно завоевывало популярность в богатых провинциях. В бедных оно было менее распространено, потому что стоило слишком уж больших денег, да и в целом таких изделий остро не хватало, чтобы удовлетворить потребности всех желающих ими завладеть.

— Сожалею, Ваше Августейшество, — виновато опустил голову Пилад. — Но я, в силу своего возраста, не слежу за такими новинками. Если вы позволите рассмотреть поближе…

Государь махнул рукой, что можно было истрактовать, как согласие, и советник тут же принялся дотошно разглядывать неизвестное изобретение со всех сторон. Стыдно признаться, но на то чтобы понять принцип его действия, у старого вельможи ушло поразительно много времени. Но когда он все-таки осознал, что маленький шарик на конце узкой трубки не только не позволяет чернилам из колбы выливаться, но еще и крутится, перенося их на бумагу, потрясению аристократа не было предела.

— Это просто поразительно! — Выдохнул гость, любуясь работой неизвестного мастера. — Такое простое, но в то же время эффективное решение! Мне подобное никогда бы не пришло в голову…

— Между прочим, работа ювелира из Махи, — с тщательно скрываемой злостью в голосе поделился правитель. Все придворные знали, что упоминание этого города с некоторых пор вызывает у господина приступы раздражения, а потому сами опасались лишний раз говорить о нем. — Какой-то ничем не примечательный Владеющий, находящийся к тому же на грани разорения, вдруг в один день создал вот такое совершенство. Веришь в подобное, Пилад?

— Жизнь, порой, может очень непредсказуемо повернуться, Ваше Сиятельство, — осторожно поведал советник, не спеша ни соглашаться, ни спорить.

— А сколько этих непредсказуемых поворотов уже произошло в Махи?! — Эмоционально стукнул по подлокотнику Иилий. — Огненная вода, механические перья, явление ангелов, юнец, швыряющий молнии, смерти глав знатных родов… Что, дьявол задери, там происходит?!

— Мне жаль, Ваше Августейшество, — низко поклонился аристократ, — но я не имею понятия. Вероятно, вы хотите связать все эти странности с Данмаром?

— Я чувствую, что проклятый мальчишка как-то во всем этом замешан, — до хруста сжал кулак правитель. — Мне не хватает сведений, чтобы увязать все это в единую картину, но это явно он мутит воду в моем государстве…

Пилад в ответ на это ничего не сказал. Одержимость императора странным отроком, что загадочным образом сбежал, прихватив жизни двух Асов Исхироса, начинала уже вызывать у него беспокойство. Слишком уж сильно зациклился правитель на Данмаре и том секрете, которым он обладает. В то же время, советник понимал, насколько болезненно Его Сиятельство реагирует на всякую критику, а потому не рисковал ему открыто высказать свои опасения. Но видит небо, не доведет это до добра, ох, не доведет…

Внезапно в дверь императорских покоев постучали, и оба мужчины недоуменно повернули головы к входу.

— Кого там черти принесли в такое время?! — Гневно рявкнул Иилий, и неизвестный визитер, на свою беду, воспринял это как приглашение войти.

Когда внутрь опочивальни с почтительным поклоном вплыла племянница Пилада, старик едва не схватился за сердце. Ворганова борода! Что творит эта сумасшедшая?! Государь ведь недвусмысленно дал ей понять, что она попала в немилость и теперь даже не имеет привилегии смотреть в сторону престола! А теперь она заявляется в императорские покои, да еще и в столь поздний час…

— Долана, что ты здесь делаешь?! — Зашипел старик на свою родственницу, боясь даже бросить взгляд на правителя.

— Я должна рассказать вам, что на самом деле произошло в тот день, когда сбежал Данмар, — каким-то тусклым и безжизненным голосом ответила женщина.

Оба собеседника не могли не заметить, что женщина за прошедшие дни стала выглядеть как-то уж неухоженно и тускло, чего никогда ранее себе не позволяла. Всегда яркая и эффектная Долана теперь перестала пользоваться косметикой, а вместо ароматов изысканных масел источала весьма отчетливый кисловатый запах вина.

— Я признаю, что рассказала не все, — продолжала излагать аристократка, не обращая внимания на брови Иилия, которые все сильнее сходились на переносице. — Но не вините меня, Ваше Сиятельство, потому… потому что…