Апостат

— Это невозможно, — не выдержал этой самонадеянности только что прибывший командир. — Мой легион не просто так назван первым, но я понимаю, что даже моим людям не под силу такое. Махи слишком хорошо укреплен и имеет чрезмерно сильный гарнизон, чтоб его можно было так легко…

— Тогда, быть может, настала пора нашим легионам обменяться аквилами?! — Перебил его спорщик.

Не успел офицер ответить на этот возмутительный и оскорбительный выпад, как по столешнице хлопнула генеральская ладонь. Перстни и золотые печати, венчающие почти каждый мощный палец, звучно стукнули по дереву, и военный совет снова погрузился в абсолютную тишину.

— О штурме пока речи не идет, — строго припечатал командующий. — Но я запомню ваше предложение трибун. Имейте в виду, что за успех этого мероприятия будете отвечать головой.

Командир шестого легиона благодарно склонил голову и отсалютовал Цетону. А тот, в свою очередь, перешел к обсуждению других насущных вопросов.

— Что с готовностью осадных полков? Сколько требушетов уже собрано?

— Мы уже почти закончили сборку двух малых машин, Ваше Превосходительство! — Поспешно подал голос чернявый усатый мужчина, у которого в густой темной шевелюре застряла целая россыпь свежих опилок. — И следующим на очереди стоит крупное орудие «Густодо». Мы работаем не покладая рук!

— Хорошо, тогда заканчивайте с этим скорее. Пусть первые готовые орудия начинают сбивать зубцы, укрытия и галереи южной стены, — распорядился генерал. — Затем «Густодо» должен обрушить участок хотя бы в дюжину шагов. Если управитесь к появлению в небе седьмого осколка, то я озолочу всех инженеров!

— Будет исполнено! — Радостно выкрикнул усач, расцветая широкой улыбкой, будто он уже справился с поручением.

— Что с потерями? — Резко посуровел Цетон, и любые намеки на веселье тут же испарились с лиц собравшихся.

На этот раз слово взял преклонных лет дедок, который, прежде чем заговорить, бросил испепеляющий взгляд на трибуна шестого легиона.

— Двадцать семь человек не пережили сегодняшнюю ночь, — хрипло поведал он, а потом сразу же добавил: — Но что бы тут не говорили некоторые не самые умные личности, это не хворь!

Офицер, не так давно обвинивший целителей в слепоте, вскинулся, собираясь ответить, но быстро сник под гневным взглядом командующего. Он так и не решился раскрыть рта, а потому старец продолжил доклад.

— Всего с момента нашего прибытия под стены Махи, погибло полторы сотни человек, но из них Владеющих только две дюжины. Я лично осмотрел каждое тело и с уверенностью могу заявить, что никаких следов болезней или каких-либо недугов у почивших попросту нет!

Цетон благодарно кивнул целителю, показывая, что услышал его, и задумчиво потер подбородок.

— Ваше Превосходительство, вы позволите? — Негромко обратился к командующему трибун первого легиона. А потом, дождавшись разрешительного кивка, выдвинул свое предположение. — Вероятно, все эти странные смерти происходят, потому что мятежники отравили какой-то источник воды в округе, а может и саму землю…

— И это тоже совершенно исключено! — Перебил офицера старец. — Погибшие солдаты и рабочие никак меж собой не были связаны! Они были расквартированы в разных частях лагеря и большинство из них друг с другом даже не встречались.

— Я снова прошу дозволения у Вашего Превосходительства на штурм северной стены, — вклинился неугомонный трибун шестого легиона. — Мне потребуется тысяча человек, чтобы удержать ворота до подхода основных сил. Если мы ворвемся во внешнее кольцо Махи, то легко сможем реализовать численное преимущество нашей армии в уличных боях! А заодно захватим и значительные запасы провианта мятежников. Это существенно сократит срок осады.

— Мне кажется, или у вас, трибун, есть определенный план, подробности которого вы не желаете сообщать открыто? — Иронично поинтересовался командующий.

— Все так, господин, — подтвердил офицер. — Скажем так, у меня имеются надежные связи с лицами, сохранившими лояльность престолу. И они готовы оказать серьезное содействие нашей армии.

— Что ж, обязательно обсудим это после совета. В случае успеха, я лично доложу Его Сиятельство Иилию о вашем героизме.

— Благодарю, Ваше Превосходительство! Это все, о чем я могу мечтать…

* * *

Стоя на широком парапете стены третьего кольца, я наблюдал, как в серости демонического зрения переливаются десятки тысяч огней сияния чужих душ. Иилий Второй, по-видимому, решил перестраховаться, а потому оторвал от имперских гарнизонов максимально допустимое количество сил. Штурмовать Махи прибыло поистине огромное войско, числом превышающее сто пятьдесят тысяч. Вражеских солдат было настолько много, что когда я ночами наблюдал с высоты небес за их лагерем, мне казалось, будто я парю над залитым электрическим светом мегаполисом из моего прошлого мира. И это была далеко не вся армия, ведь каждодневно прибывали все новые и новые обозы.