Апостол, или Памяти Савла

в пятнадцатый день…»

* * *

Он решил не откладывать в долгий ящик. Как ни противно было говорить с этим мудаком – все же он позвонил Димону. Он ждал, что Димон бросит трубку, и надо будет перезванивать. Или с ходу начнет орать, и посылать, и совестить, начнет свой обычный обиженный гундеж. Про то, что он, Димон, со всеми договаривается, все нужное для работы вовремя привозит, кучу своих денег угрохал, машину продал, а ты, Миха, белая кость, голубая кровь, на всем готовеньком, выставляешь меня треплом перед солидными людьми… И все такое.

Но Димон, не удивившись, что Дорохов ему звонит, быстро сказал:

– Ну чо – ты решил? Работаем с Ромой?

– Нет, Димон. Я работать с ним не буду. И вообще… Ты извини, старик, конечно. Я понимаю – ты столько сил в это дело вложил, кучу времени потратил. Но я все прекращаю. Ухожу на пенсию.

– Не понял, – помедлив, сказал Димон. – В смысле?

– Дима, у меня планы изменились, – сказал Дорохов. – Методику я тебе дарю. На днях все подробно растолкую, и владей на здоровье моей методикой. А у меня изменились планы.

– Ты заболел, что ли? – огорошенно сказал Димон. – Миха, ты что?.. Мы год на это убили!

– Старик, я пас, – сказал Дорохов. – Долго объяснять. У меня скоро будет длительная командировка. А еще – одну важную работу надо закончить… Без обид, старик. А методика – твоя.

– И печь – моя?

– Про печь сам говори с Серафимом. И вот еще что. Слушай, тут такая фигня… Про нас на Петровке знают.

– Откуда известно? – спросил Димон и задышал в трубку.

– Друг предупредил. Он в МУРе работает.

– Это финиш, Миха, – севшим голосом сказал Димон. – А что известно?

– Пока ничего такого. Знают, что к скупщикам приходили люди, которые разработали эффективную методику. Больше ничего. Так что, Дима, будешь потом мою методику использовать или не будешь – пока затаись. И с Романом дружбу кончай.

– Да какая там дружба… То есть мусора точно ничего не знают? Ни как нас зовут, ни кто мы? Да?

– Не знают. Потому меня и предупредили.

– Ну, это еще ничего… – облегченно вздохнул Димон. – Я-то подумал, что квартиру засекли.

– Отуда съезжать надо. Завтра же.

– Так, так… А тот, кто тебя предупредил – он кто, вообще? Он не пошутил?

– Он капитан из МУРа, – сказал Дорохов. – Мой товарищ. Он порядочный человек. Он не пошутил.

– Так, так…

– Чего ты тактакаешь, как пулемет «Максим»? Ты слышал, что я сказал? Вывозить надо все.

– Да я вывезу, – легко сказал Димон. – Хоть завтра. Так ты говоришь – методика моя?

– Твоя. Владей.

– А ты мне все растолкуешь?

– Ради бога… Только приготовь учебник по химии для восьмого класса. Я тебе все на пальцах объясню. Кстати, этот Роман предлагал мне продать методику.

– Да, с Романом нехорошо получилось, – странным голосом сказал Димон.

– А что тут нехорошего? Встретились, поговорили. И разошлись.

– Я его видел сегодня, – сказал Димон.

Дорохову не хотелось говорить о Романе. Но он был рад, что Димон не закатил ему скандал, поэтому сказал:

– Да наплюй.

– У него, кажется, зуб на тебя…

– Что за чушь? Он меня два раза видел. Я ему ничем не обязан. Он сделал предложение, я отклонил.

– Ну, не знаю… – сказал Димон неопределенно. – Он что-то, кажется, навыдумывал себе.

Дорохов чувствовал, что теперь, когда он подарил Димону методику, того не особенно волнует – что там подумает солидныйчеловек. Димон, поди, уже прикидывал, куда он перевезет их барахло и как сам будет теперь химичить и продавать металл.

– Как-то он беспокойно выглядел, – сказал Димон. – Раз десять мне сказал, наверное: урезонь, говорит, Михаила… Он вообще-то мужик спокойный. А сейчас какие-то у него тараканы в голове… Понимаешь, Миха, по-моему, он тебе не поверил.

– Да какое мне дело? Поверил он мне, не поверил… Все. Я ушел на пенсию.

– Мне кажется, он боится, что ты с татарами будешь контачить.

– Бред… С какими еще татарами?

– А не скажи, Миха. Не бред. Роман просек, что у нас большой выход. Ни у кого нет такого высокого выхода. Если ты с другими людьми стал бы работать – ему прямой убыток.

– Да кончай ты этот бред! Ни с какими другими я работать не буду. И вообще – не буду.

– Он-то этого не понимает, – сказал Димон и невесело усмехнулся. – У него свои тараканы в голове. И вообще, он… вязкий какой-то. Вроде солидный, говорит немного. А вязкий… Все мне талдычит: скажи, говорит, другу, что ему надо только со мной дело иметь. А может, он боится, что мы разом продадим много металла и цены опустим. Не верит он, что ты из игры вышел. Видно по нему, что не верит. Он тертый, блин. Крученый-верченый. У него, наверное, в башке не укладывается, как можно соскочить при таком раскладе.

– В смысле?

– Как тебе сказать… Он дядя деловой. Ему такие жесты непонятны – взять и все бросить… Он думает, что ты мимо него станешь работать, вот и психует.

– Ладно, все. Пошел он, – твердо сказал Дорохов. – Вывези только все из квартиры на этой неделе.

– Не вопрос. Хоть завтра. А электрику всю, фильтр, дюар – я забираю?

– Забирай. Печь только верни Серафиму. Или я сам верну.