Апостол, или Памяти Савла

Он закрыл дверь и подумал, что счет, наверное, немаленький. Они с Хорей звонили в Лондон (черт, тоже примета времени: можно из квартиры свободно позвонить в Лондон), поздравляли Таню Сенокосову с днем рождения. А международный звонок – шесть рублей минута.

А потом позвонил Сашка Лобода.

Замечательный парень. Добрющий, веселый, вечно девками обвешан, как новогодняя елка игрушками. Большой ребенок. Широкий, улыбчивый, душа-человек. Товарищ старший лейтенант. Самый классный инспектор уголовного розыска. Они познакомились, когда Дорохов дежурил в ДНД. Он пришел в опорный пункт правопорядка в семь вечера, повязал красную нарукавную повязку, выслушал инструктаж. Полагалось патрулировать от Малой Бронной до Гоголевского – такая разнарядка была за их институтом. А Сашка, значит, тогда ими руководил.

– А если настоящий разбойник? – спросил Дорохов. – А если нападение или драка? Вступать в схватку?

– Упаси в-в-вас бог, товарищ ученый! – сказал старший лейтенант Московского уголовного розыска (он колоритен был, как Глеб Жеглов, а заикание только добавляло колорита). – Тотчас же замрите, з-з-замаскируйтесь и ждите сотрудника органов.

Сашку за какое-то прегрешение тогда направили руководить дружинниками (после Дорохов узнал, что Сашкины прегрешения были часты и вопиющи). Через полтора часа они присели на холодную лавочку, и Сашка сказал:

– Д-д-добровольная народная дружина – д-д-дело очень утомительное. Стоит м-м-мороз… Согреемся, товарищи.

И вытащил из внутреннего кармана зеленой «аляски» чекушку. «Товарищи» были представлены одним только Дороховым. Машку и Лару Изотову Лобода отпустил почти сразу: «Д-д-добровольная народная дружина – дело ответственное и опасное. Девушек просим отправиться п-п-по месту постоянного проживания».

Они с Дороховым в два глотка выпили чекушку из горлышка, стало теплее и веселее.

– Слушай, М-м-михаил, – сказал Лобода. – Х-х-хватит тут болтаться, п-п-пошли в «Лиру». Я там потом распишусь, где надо, что вы ч-ч-честно отдружинили. Посидим к-к-как люди. Угощаю, не напрягайся. Н-н-нормальный ты, вроде, парень…

В «Лире» они съели по лангету, выпили бутылку азербона «Гек-Гель». Просидели до закрытия, вышли в обнимку, Лобода остановил «Волгу», показал корочки, сказал:

– Т-т-тело следует доставить на Полянку… Миха, звони! Хороший ты мужик, рад был п-п-познакомиться.

Лобода прелестный человек, честный и юморной. Но разгильдяй – мама моя дорогая! Как-то раз он ехал домой на своей «пятерке» и был вдет по самое не могу. За руль в этом состоянии он садился не раздумывая. Во-первых, оберегал милицейский статус, а во-вторых – большое личное обаяние. Сашка мог заговорить любого. Он выползал из машины, улыбаясь во весь рот, и все автоинспекторы становились его лучшими друзьями. Итак, ехал он со службы, приняв на грудь, и ему захотелось отлить. Показалось подходящее место, Лобода выскочил из машины, не заглушив двигатель. Суетливо пробежал по глубокому снегу в сокрытое место, быстро задрал «аляску», расстегнул молнию на джинсах.

О!.. Уф!..

В такие минуты мир, как известно, немножко меняется. Наступает некоторое просветление, но при этом забываешь то, что было несколькими минутами ранее.

Лобода застегнул молнию и глубоко вздохнул.

«О! Троллейбус!» – обрадованно подумал он.

Лобода, пошатываясь, вошел в троллейбус и поехал домой. Мир тем временем продолжал меняться, Лобода понемножку трезвел.

«Стоп, – забеспокоился он, держась за никелированный поручень. – Я как-то по-другому ехал. Я в кресле сидел. Э, хорош, где я?!»

А отъехал он довольно далеко, остановок пять или шесть. Лобода запаниковал. Он выскочил из троллейбуса и в замешательстве встал на заснеженном Ленинградском шоссе. Положение Лободы было грустное: где осталась его машина с работающим двигателем, он сказать не мог. Смутно помнил, что где-то между «Белорусской» и «Соколом». Тогда Лобода достал корочки, ступил на проезжую часть и встал крестом перед патрульным УАЗиком.

– М-м-мужики, – со слезой сказал Лобода трем удивленным милиционерам. – Т-т-товарищи дорогие… Коллеги! Я м-м-машину потерял.

Лободу посадили в УАЗик и поехали искать «пятерку». Проехали до «Белорусской», развернулись. «Пятерка» нашлась за «Динамо». Она стояла у тротуара и обращала на себя внимание широко открытой водительской дверью. Двигатель работал, магнитола крутилась: «She’s crazy like a ful…»

С Лободой вечно случались приключения. Начальство его по-отечески наказывало время от времени, но на работе Сашку ценили, он был отличный опер.

Про работу рассказывать не любил.

– Сашка, у тебя оружие есть? – спросил однажды Дорохов. Ему захотелось взять в руки настоящий пистолет.

– Н-н-ну так! – величественно ответил Лобода.

– Настоящее?

– Н-н-ну так!

– Покажи! – попросил Дорохов.

– В-в-во! – гордо сказал Лобода и протянул крепкий кулак.