Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези (СИ)

…В общем, сказка не обманула позитивных ожиданий Герды. Лишь чуть позже она вспомнила о мотиве к изложению этой сказки, и заметила:

- А ведь Хафизулла выиграет от исчезновения тех людей, которых он сдал тебе.

- Точно! - подтвердил майор, - И это, согласно нейродинамической теории Павлова, выработает у Хафизуллы условный рефлекс, полезный для нашей работы.

- Что-что? – переспросила она.

- Элементарно. Герда, - сказал он, - сейчас Хафизулла с семьей переедет в Рабаул…

- А! - Герда кивнула, - Старая столица как бы папуасского острова Новая Британия.

- Не совсем как бы, - поправил фон Зейл, - Новая Британия осталась папуасской, но контроль там не у про-австралийского Комитета Национального Согласия, а у про-меганезийских сторонников экс-президента Меромиса.

- Гм! Хелм! Если это не как бы, то что тогда как бы?

- ОК, Герда, если не углубляться в философию, то важно вот что: Новая Британия в геополитическом плане выглядит, как нейтральная площадка между индонезийской Западной Новой Гвинеей с марионеточно-малазийскими островами Солангай, и той лоскутной территорией, которая контролируется австралийскими и нашими силами, согласно Эмпрессогастскому статуту.

Герда снова кивнула и прокомментировала:

- Белое пятно права, зона застенчивой бандократии, крышующей серую торговлю.

- Застенчивая бандократия, это звучит гордо! - объявил майор, - И, если не слишком придираться к мелочам, то примерно так обстоят дела в Рабауле.

- Но, Хелм, как в Рабауле приживется Хафизулла с новой фастфуд-баржей? Для него абсолютно все будет чужим: и люди, и обычаи, и главное: туземная бандократия.

- Не беспокойся, Герда. За ним присмотрят друзья друзей Николо Чиинкла. Среди них деятели с превосходной репутацией, такие, как Хубал Хареб по прозвищу Могадишо.

- Гм… Тогда проблема бандократии снимается. А что ты говорил о неком рефлексе?

- Элементарно, - повторил он, - у Хафизуллы появится рефлекс получения ресурсов и перспектив за счет сдачи шкур своих избыточно-радикальных единоверцев, которые зачастят в «Шехерезаду» - единственную в Рабауле плавучую лавку, где найдется не харамный и при этом качественный фастфуд.

- Не - какой?

- Не харамный, - повторил фон Зейл, - в смысле, не содержащий компонентов, строго запрещенных догматами для мусульман. И плюс в «Шехерезаде» можно будет купить качественный эрзац мирры, что тоже крайне важно для исламистов…

- Мирра? Гм… Я подозреваю, что имеется в виду не смола типа церковного ладана.

- Ты правильно подозреваешь. На сленге мирра, или катс, это растение, содержащее норэфедрон, аналог амфетаминов, популярный в Аравии, и опять же не харамный.

- Итак, - заключила Герда, - теперь Хафизулла станет доносчиком и наркоторговцем.

Тут фон Зейл энергично покрутил головой, и предложил альтернативную версию:

- Он станет ответственным членом общества и успешным субъектом малого бизнеса.

- Иезуитский риторический трюк! - припечатала она.

- Общеупотребительный PR-метод, - возразил фон Зейл, - и кстати, о PR. Можно тебя спросить, как журналиста?

- Спросить о чем?

- О термине «жареные факты». Что это в общих чертах, и каково их место в СМИ?

- Ладно, - сказала Герда, - «жареные факты» изобрел Джозеф Пулицер в 1880-х…

- Хэх! Это не тот ли Пулитцер, имени которого журналистская премия?

- Да. Пулитцер придумал новую бизнес-модель для ежедневных газет, ставших тогда дешевыми и массовыми. Он понял, что читатели газет уже иные, чем у классической лондонской «The Times» в начале XIX века. Тогда тираж был около 10 тысяч, а цена экземпляра была приемлемой для интеллектуалов, но не для плебса. К концу XIX века тиражи выросли на порядок, цена настолько же упала, и средний интеллект читателя аналогично, упал - не на порядок, но сильно. Пулитцер заметил, читателю-плебею не особенно интересно качество информации. У него все равно не хватает интеллекта и образования для анализа такой информации. Плебей покупает щекотку для нервов, в смысле: сенсации, скандалы, ужасы, всякий трэш. Важна не объективность, а wow!

- Значит, - предположил фон Зейл, - это Пулитцер так засрал медиа-пространство.

Герда сделала протестующий жест.

- Нет, что ты! На самом деле, Пулитцер лишь выявил уже существовавший тренд. Не следует ругать зеркало за кривую морду пользователя.

- Я понял, извини, что перебил.

- Все ОК, - сказала она, - далее, прошло 20 лет после открытия Пулитцера, и Айви Ли сформулировал цель ежедневных миллионных СМИ, которая осталась постоянной до нашего времени: «Побуждать людей верить в сердечные цели правления корпораций, ищущих их доверия». Когда wow-эффект Пулитцера слился с доктриной Ли, родилась модерновая схема ежедневных миллионных СМИ, как «четвертой власти», которая не информирует, а дебилизирует аудиторию, поддерживая заданную и оплаченную ложь методом «жаренных фактов», о которых ты спросил.

- Тема, в общем, ясная, - заключил фон Зейл, - с 1880-х ежедневные миллионные СМИ занимались меньше информированием, а больше - превращением плебса в быдло. И, к началу Второй Холодной войны, они впечатляюще преуспели в этом.