Апостол Павел

Я не могу поверить, что их проповеди сразу вызывали восторг, как упоминает об этом евангелист Лука. Посудите сами: они объявляют верующим, воспитанным в духе религии с тысячелетней традицией, которая обладает огромным авторитетом, что тем следует отказаться от значительной части убеждений. Наверняка многие в синагоге не стали слушать христиан, а кто-то высказал свое несогласие. Но такая реакция для Варнавы и Савла была не в новинку, поэтому печалиться им было не о чем: если хоть кто-то из слушавших пожелал узнать больше, это уже успех. Даже один обращенный — победа. Но нередко миссионеров обвиняли в самозванстве, в святотатстве, дело доходило до насилия, бывало, не удавалось избегать наказания, каким обычно карали еретиков, — это либо удары кнутом, число которых определял раввин, либо бичевание по римскому закону, совершаемое ликторами. «От Иудеев, — пишет Павел, — пять раз дано мне было по сорока ударов без одного» (2 Кор 11:24).

У путников был выбор: они могли пойти по верхней, самой короткой, дороге, идущей по нагорью вдоль течения реки Педий. Это путь длиной в сто пятьдесят километров, пролегающий на высоте птичьего полета. Если время к лету, почти наверняка придется идти по невыносимой жаре, на которую еще в I веке сетовал римский поэт Марциал.

Это позволяет предположить, что трое путешественников выбрали другой путь: по морскому побережью. Конечно, этот путь длиннее на пятьдесят километров, но несравненно легче, и он дает такие преимущества, которыми миссионеры наверняка не преминули воспользоваться: дорога идет через города Китий, Ларнака и, наконец, Аматус. В каждом, естественно, построены синагоги.

Дорога обходит гористый массив Трогодос. Наши путники преодолевали, наверное, ежедневно около тридцати пяти километров — в школе нам рассказывали, что в среднем пешеход может пройти в день около сорока километров.

Не стоить жалеть идущих пешком: весной шагается легко, дышится прекрасно, окружающий пейзаж радует глаз. Слева от путников на склонах гор стоят в цвету яблони и вишни. На виноградниках искусно подрезанные лозы обещают богатый урожай, который даст ароматное вино. Повсюду апельсиновые сады — из сочных плодов давят сладкотерпкий сок. Оливковые деревья дают замечательное зеленоватое масло, которое пользуется спросом в далеких странах.

Справа блещет от солнечных лучей синее море, береговая линия которого изрезана мысами и выступами, а гул прибоя придает особую притягательность этой картине.

Чем дальше шагали три проповедника, тем чаще вздыхали: они видели, что весь остров Крит живет под знаком Афродиты, лишь севернее Курия поклоняются Аполлону. Афродита, родившаяся, согласно мифу, из морской пены, греческая богиня любви, при римском владычестве слилась в одно божество с римской Венерой. Когда римляне в 58 году до н. э. завоевали Кипр, это никак не повлияло на культ Афродиты: сохранились ее храмы, ее жрецы, ее почитатели. Основные города Кипра — Саламин, Амафонт, Пафос и Идалион — остались под покровительством богини. Поклонявшиеся ей прославляли безграничную чувственность, супружеские измены и детей, которыми одарили Афродиту любовники, — Гармонию, Эроса, Антэроса, Приапа, Гермафродита. И как не возносить богиню, которая покровительствует внебрачным связям, столь для многих желанным! В горах Амафонта высилось тогда самое известное из святилищ Афродиты, куда тянулись на праздники и жители острова, и приезжие. Молодые жрицы, охваченные религиозным экстазом, в дни больших сборищ отдавали свое тело во славу Афродиты днями и ночами.

Как победить верования, которые потакают инстинктам? Как противопоставить им строгость и запреты единого Бога, не рискуя вызвать отторжение? Можно представить, сколько вариантов просчитывал Павел. И наступил день, когда он понял: многие, сами того не сознавая, устали от такой вседозволенности и ищут для себя новых законов.

В каждом портовом городе проповедническая деятельность начиналась с одного и того же: в синагоге первым брал слово Варнава, как главный среди путников и как уроженец Кипра. Для начала он рисовал конкретный образ Христа, рассказывал, как Иисус проповедовал любовь и прощение на дорогах Галилеи и Иудеи, как исцелял больных, воскрешал мертвых и в тот момент, когда мог стать царем, выбрал смерть на кресте, дабы спасти все человечество.