Апостол Павел

Глава VIII ПО ДРУГУЮ СТОРОНУ ЭГЕЙСКОГО МОРЯ

Вправе ли мы считать Павла величайшим путешественником своего времени? Я долго был убежден, что да, но исследования показали: я ошибался. Павел действительно путешествовал очень много и настойчиво шел к своей цели — на то у него были свои причины, — но он был одним из многих. Плиний Младший высмеивал страсть к путешествиям, которая заставляла людей надолго покидать родной дом. История сохранила память о некоем торговце, который семьдесят два раза обошел на корабле вокруг Малейского мыса, а мыс этот, по мнению Эрве Дюшена, великолепного знатока античности, был так же престижен, как мыс Горн в эпоху крупных парусников. Что сказать о рекорде Аполлония Тианского, современника Павла и также уроженца Тарса? Филострат, биограф Аполлония, пишет, что тот объехал Малую Азию, Индию, Месопотамию, Кипр, Грецию, Крит, Италию, Испанию, Сицилию, Хиос, Родос, Египет, Эфиопию. И наверняка этот рекорд был не единожды побит другими, столь же страстными путешественниками.

Павел выбирал дороги, которыми в ту эпоху следовали купцы и торговцы — таких путешественников было больше всего, а также чиновники и политики, военные, врачи и все те, кого сейчас называют туристами, — многочисленные паломники, спешащие к святилищам, в изобилии разбросанным по Европе и Азии. Их благочестие часто поддерживалось — это так и поныне — жаждой новизны.

Что же касается очередного путешествия Павла, то в Деяниях апостолов даны лишь очень краткие указания на этапы этого путешествия: «…отправившись из Троады, мы прямо прибыли в Самофракию» (Деян 16:11). Подробнее представить это путешествие нам помогут античные авторы. Итак, мы знаем, что Павел, Сила, Тимофей и Лука отправлялись весной 49 года в морское путешествие на «круглом корабле», который напоминал скорее широкую лодку, чем вытянутой формы парусники, предназначавшиеся для дальних путешествий и перевозки большого количества грузов. Эти же суда венчала мачта, к которой крепился большой квадратный парус, дополненный носовым парусом, служащим для поворота на другой галс. Такие суда называли по-разному: olcas, gaulos, ploïon. Простое весло на корме служило в качестве руля.

Когда Павел плыл к острову Самофракия, его наверняка одолевали мысли о подстерегавших опасностях в предстоящей миссии. В местах, куда он направлялся, не бывал ни один христианин и никогда не звучало слово о Христе. Хватит ли у него силы убеждения для обращения в свою веру? Павел всегда начинал с проповедей в синагогах, и это был ключ к успеху. Теперь они направлялись в Македонию, а там были известны только две иудейские общины: в Фессалонике и Филиппах. Но гордый Тарсянин не желал идти вслед за кем-то чужими путями. В Послании к римлянам Павел не скроет своих намерений: «…благовествование Христово распространено мною от Иерусалима и окрестности до Иллирика. Притом я старался благовествовать не там, где уже было известно имя Христово, дабы не созидать на чужом основании» (Рим 15:19–20).

На острове Самофракия Павел и его соратники провели лишь одну ночь. Этот остров представляет собой длинную, покрытую лесом гору, поднимающуюся из моря. Самофракия была известна своим святилищем, высившимся на вершине горы; над святилищем раскинула крылья огромная мраморная статуя крылатой богини. Позднее, во время землетрясения, статую поглотила земля, и лишь в 1863 году ее обнаружили и откопали, правда, голова статуи оказалась утрачена. Ныне «Ника Самофракийская» — гордость Луврского музея.

На следующее утро они снова отправились в путь. В зависимости от погоды переход через Эгейское море занимал четыре-пять дней. В июне им наверняка хватило четырех. Обойдя остров Тасос, корабль причалил к тем берегам в Неаполе (ныне Кавала), что так взволновали лорда Байрона. Вряд ли подобные восторги овладевали Павлом. Мне легче представить, как он недружелюбно озирал храм Афины Парфенос, возвышавшийся на мысу. Сойти на берег в Греции, как понимал Павел, равносильно самобичеванию.

Перед ним гордо простиралась уходящая вдаль Via Egnatia. Двигаясь прямо по ней, не сходя с ее плит, Павел мог бы — через Филиппы, Фессалонику, Эдессу — добраться до порта Аполлония на побережье нынешней Албании. Оттуда на корабле можно доплыть до Бриндизия, а дальше Аппиева дорога привела бы его прямо в Рим.

Все люди той эпохи испытывали притяжение Рима, и Павел не был исключением. Безграничное могущество завораживает, лишает воли, даже если испытываешь к нему ненависть, — Павел об этом прекрасно знал. Он не хотел торопиться. И отправился по Via Egnatia.