Апостол Павел

Ясно, к какому полному разрыву с иудейством пришло христианство в руках Павла. Иисус так далеко не заходил. Конечно, Иисус громко провозгласил, что царствие Закона окончилось, что остается только культ в духе и истине Бога Отца. Ho y Иисуса поэзия, чувства, образы, слог по существу своему еврейские. Он по прямой линии происходит от Исайи, псалмопевцев, пророков времен плена, автора Песни Песней и иногда автора Экклезиаста. Павел находится в связи только с Иисусом, не с Иисусом берегов Генисаретского озера, а с Иисусом таким, каким он видел его в своем внутреннем видении. К своим бывшим единоверцам он испытывает только жалость. "Совершенный", "просвещенный" христианин в его глазах тот, который знает тщету Закона, бесполезность его, суетность набожных обрядностей. Павел хотел бы быть анафемой за своих братьев во Израиле; для него великая печаль, непрестанное мучение сердцу его, думать об этом благородном народе, так высоко поднявшемся в славе, имевшем преимущества усыновления, завета, законоположения, и истинного богослужения и обетований, у которого были патриархи и от которого по плоти произошел Христос. Но Бог не нарушил своих обетований. He все те Израильтяне, которые от Израиля произошли, которые наследуют обетования по избранию и призванию Бога, а не по рождению. В этом нет ничего несправедливого. Спасение есть следствие нечеловеческих стараний, а милосердия Божия. Бог ведь свободен жалеть, кого он хочет, и ожесточать, кого хочет. Кто осмелится спорить с Богом о его предпочтениях? Разве глиняной горшок спрашивает у горшечника: зачем ты так сделал меня? "Разве горшечник не властен из той же смеси сделать два сосуда, один для почетного употребления, другой - для низкого? Если Богу угодно сделать человека для того, чтобы показать свое могущество, сломив его, как сделал он с фараоном, это в его власти, тем более, что это оттеняет милосердие его к тем, кого он создал и призвал к славе. А избрание это он делает независимо от тех или иных кровных или расовых соображений. Притом же, если еврейский народ видел, как он потерял свое положение, вина тут на нем самом. Он слишком верил в дела Закона; он думал, что делами этими достигнет праведности. Язычники, свободные от этого камня преткновения, легче пристали к истинному учению о спасении верой. Израиль согрешил чрезмерным усердием к Закону и чрезмерной уверенностью в собственной праведности, приобретаемой делами. От этого он забыл, что праведность только от Бога, что она - плод благодати, а не дел; из-за этого он не признал орудия этой праведности, каковым был Иисус.

Неужели же Бог отверг народ свой? Нет. Бог, правда, счел нужным ослепить и ожесточить большинство евреев. Но первоначальное ядро избранных было взято в лоне Израиля. Притом и заблуждение еврейского народа не вечное. Цель этого заблуждения только спасение язычников, пробуждение между обеими отраслями избранных благодетельного соревнования. Для язычников счастье, что евреи на время отклонились от своего призвания, ибо именно за неимением их и благодаря их падению, язычники могли заменить их. Но если падение еврейского народа, если минута запоздания с его стороны спасли мир, то что будет, когда он весь вступит в церковь? Это будет поистине воскресение. Если начаток свет, то и целое тоже; если корень свят, то и ветви святы. Некоторые из ветвей отломились, и на их место были привиты ветки дикой маслины, которые, таким образом, приобщились к корню и соку малины. Но берегись, дикая маслина, превозноситься перед отрезанными ветвями; не ты корень держишь, а корень тебя. - Да, скажешь ты, но ветви отломились, чтобы я привился Конечно, они отломились вследствие неверия, а ты всем обязан вере; смотри же, не гордись; бойся. Если ты не будешь крепка, и ты будешь отрезана. Если те вернутся к вере, Бог ведь властен привить их вновь к собственному их стволу. Израиль был в ослеплении, пока толпа язычников не вошла в церковь; но после этого Израиль, в свою очередь, спасется. Дары Божьи непреложны. Дружба Израиля и Бога претерпела затмение, дабы в промежутке язычники могли получить Евангелие; но призвание Израиля, обетования, данные патриархам сбудутся, тем не менее. Бог пользуется неверием одних, чтобы спасти других; потом он в свою очередь спасает тех, кого сделал неверующими; все это для того, чтобы вполне установить, что спасение - исключительно акт милосердия с его стороны, а не результат, достигаемый по праву рождения, или делами, или свободным выбором разума. Бог ни у кого не вопрошает совета; он никому не должен воздать обратно. "О, бездна богатства и премудрости и ведения Божьего! Как непостижимы судьбы его и неисповедимы пути его! Все из него, им и к нему. Ему слава вовеки! Аминь".