Апостол Павел

Поле этой миссии было не особенно значительно. Оно заключило в себе Кипр, во всю длину его, и в Малой Азии ломанную линию приблизительно в сто миль. Это был первый пример такого рода апостольского путешествия; ничего не было подготовлено заранее. Павлу и Варнаве пришлось бороться с крупными внешними затруднениями. He надо представлять себе эти странствия путешествиями, напр., какого-нибудь Франсуа Ксавье или Ливингстона, которых поддерживали богатые общества. Апостолы, скорее, были похожи на рабочих-социалистов, пропагандирующих свои убеждения из кабачка в кабачок, чем на современных миссионеров. Ремесло их оставалось для них средством к добыванию необходимого; им приходилось останавливаться, чтобы заниматься им, сообразуясь с местностью, где они находили работу. Отсюда задержки, безделье, тысячекратная потеря времени. Но, несмотря на всякие большие препятствия, общие результаты эта первая проповедь дала громадные. Когда Павел сел на корабль, чтобы вернуться в Антиохию, - существовали уже церкви язычников. Был сделан великий шаг. Все такого рода факты, произошедшие раньше, не имели решающего значения. Их можно было все более или менее правдоподобно оправдать перед правоверными иерусалимскими евреями, утверждавшими, что обрезание есть необходимое приуготовление к исповеданию христианства. На этот раз вопрос был поставлен прямо. Выяснился также другой факт величайшего значения: это - прекрасная почва, которую Евангелие могло найти в некоторых народах, исповедывавших мифологические культы. Учение Иисуса, очевидно, должно было воспользоваться тем очарованием, которое имело до тех пор на благочестивых язычников. Еврейство, в особенности Малой Азии, очевидно, суждено было стать второй христианской землей. После бедствий, которым вскоре подвергнутся палестинские церкви, она станет главным очагом новой веры, театром важнейших преобразований последней.

Глава 3. Первое дело об обрезании

Возвращение Павла и Варнавы Антиохийская церковь встретила радостными кликами. Вся улица Сингона приобрела праздничный вид; собралась вся церковь. Миссионеры рассказали свои приключения и то, что сделал Бог через них. "Сам Бог, говорили они, отверз двери веры язычникам". Они рассказали о Галатских церквах, почти целиком состоящих из язычников. Антиохийская церковь, которая, с своей стороны, давно признала законность крещения язычников, одобрила их образ действий. Они оставались в Антиохии несколько месяцев, отдыхая от трудов и окунаясь снова в этот источник апостольского духа. В это время, по-видимому, Павел и обратил в христианство и взял себе в ученики, товарищи и сотрудники молодого человека, необрезанного, рожденного от родителей язычников, по имени Тита, которого с этого времени мы встречаем с ним.

Около этого времени также разразилось важное несогласие, которое чуть не уничтожило дела Иисуса и привело нарождающуюся церковь на волосок от гибели. Несогласие это объяснялось самой сущностью положения, оно было неизбежно; это был кризис, через который новая религия неминуемо должна была пройти.

Иисус, поставив религию в самое высокое положение, в каком она когда бы то ни было находилась, никогда не говорил определенно, имел ли он в виду оставаться евреем, или нет. Он не указал, что именно он имеет в виду сохранить из еврейства. To он утверждал, что пришел подтвердить Моисеев Закон, то хотел отменить его и заменить новым. По правде сказать это для такого великого поэта, каким он был, являлось незначительной подробностью. Кто познал Отца небесного, того, которому он поклоняется в духе и в истине, тот уже не принадлежит ни к какой секте, ни к какой особой религии, ни к какой школе. Он исповедывает истинную религию; все обряды становятся безразличными; презрения к ним нет, ибо это знамения, которые пользовались или еще продолжают пользоваться уважением; но такое лицо перестает придавать им внутреннее значение. Обрезание, крещение, пасха, азимы, жертвоприношения, все это становится в равной мере второстепенным. Об этом перестают думать. Впрочем, во время жизни Иисуса к нему не присоединился ни один необрезанный, так что не было случая, по которому вопрос мог бы быть возбужден. Подобно всем гениальным людям, Иисус заботился только о душе. Самые важные практические вопросы, которые посредственным людям кажутся первостепенными, которые причиняют больше всего мук людям, проводящим теорию в жизнь, для него не существовали.