Апостол Павел

«Когда обращаются к Господу, тогда завеса падает» [324]. Момент обращения Савла был снятием всего лишь первой завесы в ряду «упавших завес», который протянулся по всей жизни апостола, где важные моменты сопровождались снятием очередной завесы, что иногда отражалось а его письмах [325]. Первое открытие в Дамаске заставило признать Павла Божьего Сына и посвятить себя Христу на всю жизнь. Второе «снятие покрова» произошло четырнадцать лет спустя: оно утвердило Савла в его призвании апостола язычников и побудило публично выступить против обрезания, что он и сделал в Иерусалиме перед «столпами Церкви». «Снятие покрова» — это познание, данное в откровении, или побуждение к действию; это, может быть, интеллектуальный опыт, подразумевающий новое восприятие Моисеева Закона в Духе Господа, то есть с большей свободой [326].

О видении Павел упоминает только один раз: он говорит о видении, посетившем его за четырнадцать лет до того, как он написал свое Второе послание к Коринфянам в 54 году; таким образом, оно может обозначать начало его миссии в 40–41 годах [327]. Он описывает его одновременно как видение и как откровение, «апокалипсис» Небесного Царства. Павел не находит слов, чтобы передать пережитое им в тот момент людям. Он употребит греческий термин ( optasia), обычно применяемый к посвященным или к неизречимой реальности, термин, который употреблялся в мистических писаниях язычников и лексике Семидесяти [328], а также встречается в Евангелии от Луки и в «Деяниях». Кроме знакомых терминов, для описания события Павел располагает только темами и словарем Апокалипсиса. Его видение — это «вознесение на небо», отречение от своей собственной личности; это потрясающее переживание, которое он опишет так: «Я был вознесен Христом!»

В иудейских апокалипсисах мистик обычно восходит на небо через вознесение или успение. В Книге тайн Еноха текст похож на тексты первых христиан, а рассказ Савла очень близок Книге тайн Еноха: его «третье небо» — то же самое, что у Еноха райское место [329]. В иудейском тексте — это место откровения через ангелов; место награды, которая ожидает праведников в потустороннем мире; место, приготовленное для них согласно свидетельствам Павла в «наследство вечное». Но Павел, в отличие от иудейских авторов не передает слов откровения: когда он пишет грекам Коринфа, он ведет себя, как посвященный грек, как «мистик», которому не позволено повторить «невыразимые слова». Кроме того, можно предположить, что в сочетании с иудейской мистикой пережитое Павлом было ответом на досужие домыслы о таинстве творения и вездесущего Бога [330]. Книга тайн Еноха дает некоторые пояснения относительно условий, возможных для видения: о видениях во сне очень много говорится и в Библии и в апокалипсических писаниях. Сам Павел остается уклончивым и даже сомневающимся по отношению к природе пережитого — физически или духовно? — опыта: «В теле ли? Не знаю. Вне тела? Не знаю. Бог знает».

Уже долгое время историки пытаются решить проблему, состоящую в том, чтобы сопоставить этот автобиографический рассказ с упоминающимися в книге «Деяний» явлениями и видениями, о которых говорится часто внутри речи самого Павла.

После обращения в одно из первых пребываний в Иерусалиме Савлу было явление Христа во время его молитвы в Храме [331]. Он применил к этому своему переживанию термин «исступление», скорее свойственный медику, выбравшему это определение для того, кто вне себя. Рассказ построен по образцу греческой аретологии [332], где явление божественного — результат молитвы смятенного верующего. Это явление было для Павла предостерегающим: оно предупредило его об опасностях, которые подстерегают его в Иерусалиме, и ему дано было повеление покинуть город. Этот эпизод, приведенный в «Деяниях», очень важен: обращенный гонитель был утвержден в своем призвании проповедовать и стать апостолом язычников. Явление занимает главное место в замысле «Деяний», так как делает из Павла прямого свидетеля воскресения Христа, получившего свое поручение непосредственно от него.

Павел свидетельствует об этом событии, но вовсе не приписывает его своему первому пребыванию в Иерусалиме [333], что совсем неудивительно, так как именно в Послании к Галатам он стремится доказать свою апостольскую независимость. Дата, кажется, совпадает с той, когда Павла посетило упомянутое им эсхатологическое видение, хотя между этими двумя переживаниями нет ничего общего. Наконец, сами обстоятельства этого явления переданы в «Деяниях» весьма приблизительно. В другой речи, приписываемой Павлу, оно в самом деле сходно с его встречей на пути в Дамаск и относит Павла к миссионерству.