Апостол Павел

Кроме того, первоначальный смысл слова paulus«незначительный», «слабый» — мог прельстить пророка, который желал придать символическую ценность новому имени. Павел хотел явить могущество Бога через свою слабость: даже если он не сразу имел это в виду, образ, внушаемый этим именем, давал возможным использовать его в проповеди обращения [459]. Павел всего лишь шел по стопам апостолов своего поколения, которому нужны были, в первую очередь, пророки: Иосий-Варнава, Иуда-Варсава, Иаков-Алфеев выбрали древнееврейские вторые имена; Симон, называемый Кифой и Петром, — арамейское и греческое имя; Иоанн-Марк, Сила-Силуан и Савл-Павел — латинские имена. Наконец, нельзя исключать возможность признания и утверждения в чужой стране. Именно они часто предполагали употребление второго имени в греческой среде или упоминание нового прозвища в римской. Вполне вероятно, что проконсул Кипра мог таким образом утвердить иудея-тарсянина, если учитывать, что римские правители, особенно на Кипре, утверждали иногда местных знатных лиц, передавая им свои имена [460]. Проконсулы Кипра были людьми относительно скромными, выходцами из местной среды, которые оставались верными своей родине.

Есть данные только об одном правителе по имени Сергий Павел и его семье в Риме и Малой Азии; но даже на Кипре нет никакого документа, подтверждающего на тот момент его проконсульство. Несмотря ни на что, историческая достоверность этой личности подтверждена, и он не мог занимать должности на Кипре до июля 44 года. Служба его длилась один год [461]. Нужно отнести прибытие Павла в Паф на лето 44 года, чтобы можно было определить время первых двух апостольских путешествий до собрания в Иерусалиме в 51 году. Обратил Павел правителя, чья внучка, как считают некоторые была среди христиан в Риме, или нет, но именно от него он получил решительный толчок в своей будущей миссии.

С Кипра в Антиохию Писидийскую. По пути Сергия Павла

Миссия Варнавы и Павла могла бы окончиться на Кипре. Но покровительство, которое им оказал проконсул, послужило для ее продолжения, возможно, неожиданного, но естественного.

Сергий Павел на самом деле принадлежал к семье, расселившейся на верхнем Анатолийском плоскогорье, где Август основал провинцию Галатия, в состав которой входили частично районы Писидии и Ликаонии, с трудом усмиренные, и были основаны колонии Листры и Антиохии Писидийской, которая, в свою очередь, являлась центром земельных коммуникаций. Потомок первых поселенцев Антиохии в третьем поколении, он сделал карьеру в администрации государства и достиг сенаторского места, владея также областью в Ветисе, в Центральной Галатии, которую предоставлял вольноотпущенникам. Он сохранил много связей в Антиохии Писидийской, где женил своего сына на девушке из местного рода и где его считали благодетелем [462].

Именно он вдохновил апостолов на миссию в Антиохию Писидийскую и облегчил ее выполнение: без сомнения, это он вручил им рекомендательные письма к знатным лицам колонии; возможно, он доверил им императорскую почту, если не привлек их к должностному путешествию.

Как бы там ни было, этот второй этап миссии походил на турне по римским центрам: сначала Антиохия, затем Листра, потом еще Икония и Дервия, которая сильно романизировалась при правлении Клавдия. Отъезжая с Кипра, апостолы имели определенную цель: Варнава и Павел направились прямо в Антиохию Писидийскую, не задерживаясь в соседних греческих городах, хотя и достаточно оживленных, космополитически настроенных, имеющих римские и иудейские общества. Они не задержались ни в порту Атталии, ни в городе Пергии, находящемся в двенадцати километрах, который являлся древней религиозной столицей с милыми улицами, крытыми галереями; синагога могла принять здесь путников иудеев. Варнава и Павел хотели добраться до Антиохии восточной дорогой, идущей вдоль озера Caralis [463]

Отказ Марка

Но Марк не последовал за ними [464]. Он остался в Пергии, отдав предпочтение гостеприимству своих единоверцев на плоскогорье. Так как Марк был не из этой местности, то можно понять его нерешительность в момент перехода по цепи Таурус и перед заходом в полупустынные места, население которых жило весьма обособленно. Сам Павел не чувствовал себя здесь скованно, потому что для жителей южного края Анатолийского плоскогорья (область Иконки, Листры и Дервии) Киликия и Таре были естественным выходом к морю. В то же время жители Тарса знали большую поперечную дорогу из Тарса в Ефес, особенно те, кто был связан с текстильной промышленностью, так как плоскогорье, откуда шла «ангора», было самым крупным поставщиком шерсти. Для Павла этот этап путешествия выглядел, как возвращение к себе, и, кроме того, этот период сопровождался большим количеством римских знакомств. Для Марка же это был путь в неизвестность.