Апостол Павел. Биография

Кто такой был этот Тертулл? В Деяниях он назван «ритором», что в данном случае может указывать на профессионального адвоката[488]. Поскольку он говорит от имени всей группы, используя первое лицо множественного числа, естественно предположить, что он – иудей[489]. Однако некоторые ученые считают, что иудей не мог носить римское имя[490], а использование первого лица множественного числа объясняют тем, что профессиональные адвокаты, выступая от имени группы, защищали ее интересы[491]. Мы, со своей стороны, полагаем, что Тертулл был иудеем, однако, будучи профессиональным ритором и свободно владея греческим языком, он вполне мог заниматься адвокатской практикой, защищая в римских судах интересы своих сограждан. Первосвященник нанял его для того, чтобы иск против Павла был сформулирован грамотно.

Речь Тертулла, в соответствии с требованиями классической риторики, включает в себя четыре элемента: exordium («зачин», «вступление»), narratio («рассказ», «изложение»), confirmatio («подтверждение», «доказательство») и peroratio («заключение»)[492]. Зачином речи является похвала в адрес Феликса (содержание похвалы, как мы видели из свидетельств Иосифа Флавия о состоянии дел в Иудее при Феликсе, не соответствовало действительности). Затем Тертулл формулирует суть вопроса: Павел – «язва общества». Это доказывается при помощи трех конкретных обвинений: он «возбуждает мятеж» в иудейской диаспоре; он – последователь «Назорейской ереси»; он осквернил храм. Попутно Тертулл жалуется на вмешательство Клавдия Лисия, воспрепятствовавшего иудеям свершить суд над Павлом. В завершение речи ритор предлагает Феликсу самому исследовать вопрос и допросить Лисия, чтобы убедиться в справедливости выдвинутых против него обвинений.

Отметим, что в большинстве древних греческих рукописей отступление, касающееся тысяченачальника Лисия, отсутствует, на основании чего оно не включается в современные критические издания Нового Завета[493]. Однако оно присутствует в сирийской Пешитте, латинской Вульгате, в греческом тексте западной редакции и некоторых византийских рукописях, на основании чего было включено в textus receptus. Если считать, что в оригинальном тексте Деяний отступления не было, это должно означать, что Тертулл предлагал Феликсу допросить не Лисия, а Павла («мы взяли его и хотели судить его по нашему закону. Ты можешь сам, разобрав, узнать от него…»). Однако весьма сомнительно, чтобы профессиональный обвинитель просил судью допросить обвиняемого с целью доказать обвинение. Из того, что в конце рассказа Феликс отложит решение вопроса до прихода Лисия (Деян. 24:22), следует вполне однозначный вывод: именно на него иудеи предлагали Феликсу переложить ответственность. Следовательно, тот кусок, который современными издателями критического текста Нового Завета опускается, в действительности является частью оригинального текста, по каким-то причинам выпавшей из некоторых греческих рукописей[494].

Из обвинений, выдвинутых против Павла, главным, с точки зрения римского права, было то, что Павел якобы подстрекал иудеев диаспоры к мятежу (использовано слово στάσεις – букв. «волнения», «мятежи»). Имелся в виду, конечно же, мятеж против римской власти. Если бы это обвинение было доказано, Павла ждала бы смертная казнь.

Термин λοιμός, переведенный как «язва общества», обозначает чуму, заразу, эпидемию. В данном случае он должен был указывать на тлетворное влияние учения, которое Павел распространяет среди иудеев диаспоры.

Тертулл называет Павла представителем «Назорейской ереси» (τής τών Ναζωραίων αιρέσεως – букв. «ереси Назореев»). Термин «христианин» только начал входить в употребление: он появился в Антиохии в качестве самоназвания последователей новой веры (Деян. 11:26). Однако во враждебной христианству иудейской среде по отношению к христианам употреблялось другое наименование: «Назореи», или «Назаряне», по месту рождения Основателя движения – Иисуса из Назарета. Присвоив христианам такое наименование, иудеи тем самым выражали к ним свое презрение.

В Евангелии от Иоанна описана первая реакция Нафанаила на информацию о том, что Иисус из Назарета – обетованный Мессия: «Из Назарета может ли быть что доброе?» (Ин. 1:46). Иудеи считали, что «из Галилеи не приходит пророк» (Ин. 7:52) и провинциальный галилейский городок Назарет не может быть родиной Мессии.

Отметим, что термин «назаряне» по отношению к христианам используется и в позднейшей раввинистической литературе. В современном иврите именно этот термин (□’ΊΧΊ! nosnm) закреплен за христианами. Иудейская традиция никогда не признавала за христианами право использовать слово «Христос» (Мессия) в наименовании своей Церкви.