В четырнадцатую ночь, как мы носимы были в Адриатическом море, около полуночи корабельщики стали догадываться, что приближаются к какой-то земле, и, вымерив глубину, нашли двадцать сажен; потом на небольшом расстоянии, вымерив опять, нашли пятнадцать сажен. Опасаясь, чтобы не попасть на каменистые места, бросили с кормы четыре якоря, и ожидали дня. Когда же корабельщики хотели бежать с корабля и спускали на море лодку, делая вид, будто хотят бросить якоря с носа, Павел сказал сотнику и воинам: если они не останутся на корабле, то вы не можете спастись. Тогда воины отсекли веревки у лодки, и она упала.
Перед наступлением дня Павел уговаривал всех принять пищу, говоря: сегодня четырнадцатый день, как вы, в ожидании, остаетесь без пищи, не вкушая ничего. Потому прошу вас принять пищу: это послужит к сохранению вашей жизни; ибо ни у кого из вас не пропадет волос с головы. Сказав это и взяв хлеб, он возблагодарил Бога перед всеми и, разломив, начал есть. Тогда все ободрились и также приняли пищу. Было же всех нас на корабле двести семьдесят шесть душ.
Насытившись же пищею, стали облегчать корабль, выкидывая пшеницу в море (Деян. 27:27–38).
Рыбы и хлеба. Символическое изображение Евхаристии. Деталь мозаики в ц. Умножения хлебов и рыб в Табхе, Галилея, Израиль. V в.
Этот сегмент текста распадается на четыре эпизода. В первом корабельная команда, почувствовав приближение суши, принимает меры для того, чтобы корабль не сел на мель. Во втором команда пытается дезертировать с судна, оставив его без управления, но вмешательство Павла не дает коварному плану осуществиться. В третьем Павел вновь уговаривает пассажиров вкусить пищу, и они слушаются его. В четвертом пассажиры завершают начатое ранее освобождение корабля от груза.
Глубину измеряли при помощи груза, подвешенного к канату: после того, как груз достигал дна, канат вытаскивали, и длина его намокшей части соответствовала расстоянию от поверхности воды до дна. Дело происходило в темноте, и, чтобы остановить движение корабля, в воду с кормы бросают четыре якоря. Это, конечно, не давало никаких гарантий, но по крайней мере уменьшало риски.
Желание экипажа покинуть корабль объясняется тем, что в спасательной шлюпке легче было достичь берега. При этом пассажиров – закованных в кандалы заключенных и охранявших их солдат – оставляли на произвол судьбы. Действия экипажа, заботящегося только о своем спасении, резко контрастируют с заботой Павла о том, чтобы спасены были все. Увидев (или узнав от кого-то), что экипаж под предлогом выравнивания судна отправился на нос и там начал спускать шлюпку на воду (действие, которое невозможно было осуществить быстро, учитывая погодные условия), Павел сообщает об этом сотнику и страже. Они отсекают канаты, лодка падает в воду, и ее уносит в открытое море. Отметим, что Павел не просил об этом: он лишь предупредил о подлом плане, реализация которого означала для остающихся на корабле неминуемую гибель.
После того как корабль лишился спасательной шлюпки, все находившиеся на борту оказались связаны единой судьбой: теперь уже никто не мог спастись в одиночку. Четырнадцать дней люди оставались без пищи, и Павел считает необходимым не только духовно укрепить их, снова внушив им надежду на спасение, но и убедить их принять пищу.
Слова о том, что, «взяв хлеб, он возблагодарил Бога перед всеми и, разломив, начал есть», напоминают выражения, при помощи которых описывается Евхаристия (например, в Лк. 22:19: «И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Мое…»). Было ли описанное преломление хлеба евхаристической трапезой?