Читаем Апостол Павел и тайны первых христиан полностью

«Это были те же иудеи, только в усиленной дозе, и, конечно, Иисус удивился бы, если бы увидел, во что превратилось его учение в руках тех, кто хвастал своей особенной близостью к нему по крови и духу». Как же должна была встретить Павла и всех депутатов от язычников Иерусалимская церковь-мать? Так, как и встретила, с петлей в руках. Дары, естественно, были приняты, хотя об этом в «Деяниях апостолов» подробно не говорится, а точнее, сказано уже потом и то вскользь. Во всем было двуличие: дары приняли, а Павла обвинили (или, во всяком случае, молчаливо заподозрили) в попытке подкупа. Дескать, он хотел купить у Иерусалимской церкви титул апостола. Ничтожества! Павел заработал этот титул всей своей жизнью, а они присвоили себе полноту прав на наследие Христа. Когда хотят опорочить человека, пускают в народ слухи и басни. Они-то очень накрепко и надолго приживаются в народе. Так появились рассказы о нечестивом Симоне-волхве, который обманным путем за деньги хотел купить апостольский сан. Это, конечно, Павел, но сказать прямо не смели, а подкидывали байки, будучи убеждены, что все всё поймут. И не ошиблись, поскольку уже много лет лили на Павла поток грязи.

Вместо почета и благодарности Павлу было высказано серьезное обвинение: «Ты видишь, брат, сколько тысяч уверовавших иудеев, и все они ревнители Закона. А о тебе наслышались они, что ты всех иудеев, живущих между язычниками, учишь отступлению от Моисеева Закона, чтобы они не обрезали своих детей, и не поступали по обычаям. Итак, что же? Верно, соберется народ, ибо услышит, что ты пришел. Сделай же, что мы скажем тебе: есть у нас четыре человека, имеющие на себе обет. Взяв их, очистись с ними и возьми на себя издержки на жертву за них, чтобы остригли себе голову, и узнают все, что слышанное ими о тебе несправедливо, но что и сам ты продолжаешь соблюдать Закон».

Павел согласился подтвердить всем иудеям, что он соблюдает закон. Много книг написано о том, почему он это сделал. Почему он стал на колени перед этими ничтожествами? Но можем ли мы, простые смертные, судить Павла? Можем ли мы понять его? Павел был не человек, а чистая идея. Он был пассионерием, в котором была заложена программа свыше делать порученное ему дело. Его били палками, побивали камнями, обливали грязью, угрожали, обвиняли, унижали, а он делал порученное ему дело. И не потому, что был так смел, а потому, что иначе не мог. Порученная ему задача была выше, сильнее инстинкта самосохранения, гордости. И от этой задачи он ни при каких обстоятельствах отказаться не мог. Это надо понять и не судить людей избранных по обычным меркам, не угадывать ход их мыслей и доводы за и против. Павел пошел на это ради самой идеи, ради дела распространения христианства. Он всегда стремился избежать раскола в христианской церкви и делал все, чтобы сохранить ее единство.

Требование иерусалимских пастырей состояло в том, чтобы Павел публично покорился закону и им, конечно. Формально суть дела состояла в следующем. В нищем городе Иерусалиме считалось актом праведности стать назиром. Назир — это духовный сан. Чтобы стать назиром, надо было пройти посвящение, которое включало в себя принесение определенных жертв. Сами нищие на это средств не имели и стояли в очереди, ожидая, когда появится богатый грешник, желающий избавиться от греха путем оплаты за «острижение назира». Были такие богатые грешники, которые платили не за одного кандидата в назиры, а за сотни. Так они становились святыми, а бедняки становились назирами. Павел должен был уплатить за остриг четырех назиров и сам, наравне с ними, должен был пройти через эту процедуру. Затем остриженный должен был находиться в храме без пищи семь дней или более. Так на второй день своего пребывания в Иерусалиме Павел в компании четырех нищих оказался в храме, проходящим острижение и посвящение в назиры.

С каждым днем иудеи распалялись против Павла все больше и больше. Это была страшная, лютая ненависть. Они распускали слухи о том, что Павла видели гуляющим по Иерусалиму вместе с необрезанным язычником из Ефеса. Придумали, что Трофим ходил с Павлом и в храм, чего на самом деле не было. Значит, осквернили храм. А это уже позволяло поднять бунт против Павла.

Евреи всегда были фанатиками, им ничего не стоило забить человека камнями. Вот и тут они возжелали смерти Павла. Дирижеры из Иерусалимской церкви подстрекали на это толпу, чтобы убрать со своей дороги Павла.

Перейти на страницу:

Все книги серии Великие тайны

Загадки Бермудского треугольника и аномальных зон
Загадки Бермудского треугольника и аномальных зон

Предлагаемая вниманию читателей книга состоит из двух частей. В первой ее части рассматриваются загадки Бермудского треугольника – обширной территории в западной части Атлантического океана, где очень часто происходят труднообъяснимые катастрофы кораблей и самолетов, а также наиболее интересные гипотезы, связанные с этой проблемой. Вторая часть книги посвящена проблемам, относящимся к Земле: ее происхождению, строению, внутреннему состоянию и вещественному составу. Особое место в книге уделено некоторым особенностям и загадкам нашей планеты, в том числе, аномальным зонам. Приведены различные предположения, версии и гипотезы, допускающие предположения о нашей планете, как о Живом и Разумном Существе…Книга предназначена для широкого круга читателей, которые интересуются таинственным и загадочным, происходящим на Земле.

Алим Войцеховский , Алим Иванович Войцеховский

Публицистика / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука
Основы физики духа
Основы физики духа

В книге рассматриваются как широко известные, так и пока еще экзотические феномены и явления духовного мира. Особенности мира духа объясняются на основе положения о единстве духа и материи с сугубо научных позиций без привлечения в помощь каких-либо сверхестественных и непознаваемых сущностей. Сходство выявляемых духовно-нематериальных закономерностей с известными материальными законами позволяет сформировать единую картину двух сфер нашего бытия: бытия материального и духовного. В этой картине находят естественное объяснение ясновидение, телепатия, целительство и другие экзотические «аномальные» явления. Предлагается путь, на котором соединение современных научных знаний с «нетрадиционными» методами и приемами способно открыть возможность широкого практического использования духовных видов энергии.

Андрей Юрьевич Скляров

Культурология / Эзотерика, эзотерическая литература / Эзотерика / Образование и наука

Похожие книги

История патристической философии
История патристической философии

Первая встреча философии и христианства представлена известной речью апостола Павла в Ареопаге перед лицом Афинян. В этом есть что–то символичное» с учетом как места» так и тем, затронутых в этой речи: Бог, Промысел о мире и, главное» телесное воскресение. И именно этот последний пункт был способен не допустить любой дальнейший обмен между двумя культурами. Но то» что актуально для первоначального христианства, в равной ли мере имеет силу и для последующих веков? А этим векам и посвящено настоящее исследование. Суть проблемы остается неизменной: до какого предела можно говорить об эллинизации раннего христианства» с одной стороны, и о сохранении особенностей религии» ведущей свое происхождение от иудаизма» с другой? «Дискуссия должна сосредоточиться не на факте эллинизации, а скорее на способе и на мере, сообразно с которыми она себя проявила».Итак, что же видели христианские философы в философии языческой? Об этом говорится в контексте постоянных споров между христианами и язычниками, в ходе которых христиане как защищают собственные подходы, так и ведут полемику с языческим обществом и языческой культурой. Исследование Клаудио Морескини стремится синтезировать шесть веков христианской мысли.

Клаудио Морескини

Православие / Христианство / Религия / Эзотерика
Святость и святые в русской духовной культуре. Том II. Три века христианства на Руси (XII–XIV вв.)
Святость и святые в русской духовной культуре. Том II. Три века христианства на Руси (XII–XIV вв.)

Книга посвящена исследованию святости в русской духовной культуре. Данный том охватывает три века — XII–XIV, от последних десятилетий перед монголо–татарским нашествием до победы на Куликовом поле, от предельного раздробления Руси на уделы до века собирания земель Северо–Восточной Руси вокруг Москвы. В этом историческом отрезке многое складывается совсем по–иному, чем в первом веке христианства на Руси. Но и внутри этого периода нет единства, как видно из широкого историко–панорамного обзора эпохи. Святость в это время воплощается в основном в двух типах — святых благоверных князьях и святителях. Наиболее диагностически важные фигуры, рассматриваемые в этом томе, — два парадоксальных (хотя и по–разному) святых — «чужой свой» Антоний Римлянин и «святой еретик» Авраамий Смоленский, относящиеся к до татарскому времени, епископ Владимирский Серапион, свидетель разгрома Руси, сформулировавший идею покаяния за грехи, окормитель духовного стада в страшное лихолетье, и, наконец и прежде всего, величайший русский святой, служитель пресвятой Троицы во имя того духа согласия, который одолевает «ненавистную раздельность мира», преподобный Сергий Радонежский. Им отмечена высшая точка святости, достигнутая на Руси.

Владимир Николаевич Топоров

Религия, религиозная литература / Христианство / Эзотерика