Апостолы

После того, как христиане Иерусалима подверглись репрессиям, несколько ревнителей старой веры пожаловали в дом к фарисею Савлу.

– Теперь мы знаем, Савл, какой город после Иерусалима особенно полюбился еретикам, будь они прокляты!

– Ну же, говорите, – потребовал пламенный фарисей.

– Дамаск! – выпалил один из ревнителей веры.

– И у вас есть доказательства? – спросил Савл.

– Да! – радостно ответили ему.

И ревнитель веры вытащил из одежд узкий лист пергамента и положил его перед Савлом. Тот взял его и приблизил к масляному светильнику.

– Да это же клад для нашего дела! – победоносно воскликнул Савл; он с жадностью просматривал имена и адреса беглецов и их родственников.

И впрямь, до Иерусалима доходили вести, что много людей Благой Вести, как они себя называли, осело в Дамаске – и теперь они там проповедуют преступное учение.

– О, да! – кивнул ревнитель веры, принёсший пергамент. – Мне удалось убедить многих соседей, что я назарянин. И что скоро отправляюсь в Дамаск. Вот мне и принесли доверчивые глупцы имена своих родных, что перебрались в Сирию и теперь там распространяют порчу. Передали весточки для них. Видишь, Савл, как их много!

– Но имён и впрямь много, – согласился тот. – Туда нужно идти с целым отрядом… А где эти весточки? – спросил Савл.

– Всё у меня, – кивнул доносчик. – Я читал их! Все уповают на своего Христа! – и он высыпал из мешка ворох писем на глиняных и деревянных дощечках, на пергаменте и папирусе. – Никому теперь не отвертеться!

– Верно говоришь: никому, – погружая руки в письма, согласился Савл. – Все будут наказаны! И жестоко, – кивнул он.

За ночь обдумав план возмездия, утром Савл пришёл к Каиафе с предложением.

– Я хочу лично поехать в Дамаск, – сказал он, – найти бунтовщиков и в цепях доставить их в Иерусалим на суд Синедриона. Мы сделаем так, что само имя Иисуса из Назарета будет стёрто из памяти иудеев, – пообещал Савл первосвященнику. – Не будет более соблазнённых, потому что некому будет их соблазнять!

Каиафа, недавний палач Иисуса, бескомпромиссный враг нового учения, безмерно обрадовался такому рвению молодого фарисея. Истинный сотрудник Храма! Запустив длинные пальцы в чёрную с проседью бороду, он сказал:

– Даю тебе все полномочия судьи – отправляйся в путь, Савл! Собери большую жатву!

И вот, небольшой вооружённый отряд, возглавляемый идейным фарисеем Савлом, выдвинулся в сторону Дамаска.

Савл ехал на крепком осле впереди, время от времени подхлестывая его тугой хворостиной. Стража и слуги побаивались молодого фарисея с горящими глазами, чьё рвение заставило дрожать многих. Его указующего перста хватило бы, чтобы любого жителя Иудеи скрутить по рукам и ногам и бросить в темницу.

– Они выдумывают новых богов и лелеют надежду, что это им сойдёт с рук? – под палящим солнцем усмехался священник в тёмной одежде и капюшоне, укрывающем его чело от раскалённых солнечных лучей. – О, нет! Мы – хранители веры отцов! – Его борода то и дело поднималась и стрелой устремлялась вперёд. – И если понадобиться призвать к суду полмира, – он хлестко ударил осла прутиком по крупу, и тот жалобно икнул, – покушающегося на Закон, я сам привлеку эти полмира!

– Равви, а если нам окажут сопротивление? – спросил его ехавший на другом осле секретарь Синедриона, готовый денно и нощно составлять списки вероотступников.

– Тогда я обрушу на них весь свой гнев, и Бог мне будет в помощь! Мы будем подобны Иисусу Навину и его войску! Судьба Македа и Лахиса, Газы и Хеврона пусть станут примером Дамаску!

Слуги дивились своему командиру. Такие слова могли напугать кого угодно. Трепещи, город Дамаск, давший приют еретикам!