Апостолы игры

Симаса слушал не перебивая, хоть и терзало сомнение: не оттягивает ли, не прячется ли за оправданиями снова? Симас ещё вчера сказал: ничего срочного, ничего важного. Не прячется, по возвращению из отпуска важно всё: работа, новости, государственная безопасность. В деле снайпера продвижений нет – то ли ушёл на покой сам снайпер, то ли тот, на кого он работает, разобрался со всеми, с кем хотел. То ли в Венесуэлу снайпер ездил, в баскетбол играл – тоже вариант.

После доклада – электронная почта, отчёты, формуляры, массовая рассылка. Стопка бумаги на столе – на подпись, на заполнение, к ознакомлению и к рассмотрению. День получался насыщенным, текучки было много и отбрасывать её просто ради того, чтобы доказать себе, что он не боится, поступиться рутиной ради эмоций – тоже было бы глупо. Смешно и безответственно. Не стал. Впрочем, рутина не затянулась – срочное внеочередное собрание.

В конференц-зале, убедившись, что все допущенные сотрудники в сборе, начальник отдела сухо, без предисловий сообщил, что соответствующие службы только что завершили тушить пожар в одном из туристических объектов под Утяной. Объект принадлежит Закрытому Акционерному Обществу «Дворняги», на пепелище обнаружены трупы трёх из четырёх акционеров, все три – с пулевыми ранениями. Причины возгорания пока не ясны, но они и не принципиальны – пулевые прекрасно говорят за себя сами. Банальные бандитские разборки, не масштаб Департамента, но – косой взгляд в сторону Кястаса или показалось? – осложняется ситуация тем, что в последнее время ЗАО «Дворняги» приобрело международную медийную известность, а одна из жертв входит в состав только что вернувшейся с международного турнира баскетбольной сборной, то есть, давайте понимать, в глазах масс является героем, а не бандитом. Поэтому расследование будет вестись в закрытом режиме, любая информация обинциденте засекречена, во всяком случае до тех пор, пока публичная версия и комментарий от пресс-службы не будут проработаны, составлены и одобрены. Тогда событие попадёт в новости, а пока – никаких новостей нет. Есть инцидент, который подлежит расследованию и расследование это, с учётом всех сопутствующих обстоятельств, за Департаментом.

– Мне нужно ехать, – сказал Кястас, как только они с Симасом вернулись в кабинет. – Если Огнев знает, то нужно остановить его, а если не знает…

– Сказать? – тихо спросил напарник. Кястас кивнул.

– Сообщить. И остановить от глупостей. Ты не знаешь… – неожиданно для самого себя спросил вдруг. – На Балтрушайтиса есть данные в системе – пальцы, ДНК, что-то?

– Не знаю, но это легко проверить. Пробить?

– Если можешь… – Кястас замешкался у стола. Уже почти отошёл к дверям, вернулся, раскрыл портфель и резко достал оттуда прозрачный мешок с окурком. – Заодно можешь и это в лабораторию отдать, чтоб по системе прокрутили?

Демон открыл сразу. Безжизненно бледный и смертельно спокойный. На кисти левой руки – свежий пластырь.

– Кофе будешь? – спросил у Кястаса, пропуская того в прихожую и, не дожидаясь ответа, развернулся и ушёл вглубь по коридору. Потёмкинас выдохнул:

– Балу, Тонкус и Григалюнас погибли. На Микщиса нет информации.

– Макс в Паневежис поехал – за трофейным мячом. Придумал, что надо его всем вместе поверх сиднейской сборной подписать для Шмеля. Должен скоро за мной приехать. Я ему ещё не звонил… – ровный голос отвечал из глубины квартиры. Следуя за ним, Кястас вышел из коридора в кухню, где Огнев разливал кипяток в кофейные кружки. – Я уже понял, что погибли, Кястас. Как?

Потёмкинас вздохнул, собираясь с мыслями, но зазвонивший телефон помешал ответить. Достал, увидел номер Лиздейки, выругался.

– С самого утра названивает… Чёрт, ну не до тебя совсем Ка, пойми уже – если не берут трубку, – сбросил, выключил звук и положил телефон на стол. Сел сам. Посмотрел в глаза терпеливо ждущему ответа Огневу. Снова вздохнул.

– Поджёг. Все данные пока засекречены, но даже шанса нет, что они просто по неосторожности погорели. Судя по всеми, кто-то воспользовался тем, что они спали, пострелял их втихую и инсценировал пожар.

Дмитрий понимающе кивнул. Повисла пауза, нарушить которую пришлось так и не дождавшегося вербальной реакции от Огнева, Кястасу.

– А ты как узнал?

– Птичка напела, – всё тем же очень спокойным голосом отозвался Огнев. – Я тебе сахара не положил, надо? Молока, извини, не держу.

– Дима, ты как? – Кястас тряхнул головой, сбрасывая с себя распространяемое Огневым оцепенение и придержал встающего за сахаром хозяина квартиры. Тот замер. Послушно сел. Пожал плечами.

– Лучше чем Рич, Балу и Фанта.

– А серьёзно?

– А ты как думаешь, капитан? – впервые за время разговора на лице Демона проявились хоть какие-то эмоции и сверкнули глаза. Огнев прикрыл их и через секунду продолжил уже прежним, ровным голосом, хотя, Кястасу хотелось верить, что не показалось, всё-таки чуть более живо. – Спасибо, что сообщил. Серьёзно, спасибо.

– О чём речь?.. Скажи, чем тебе помочь сейчас? Хочешь, за водкой схожу?

Демон уставился на Потёмкинаса немигающим взглядом и вдруг резко расхохотался.