Апостолы игры

В отличие от всех остальных из компании Довидас посещал школу со спортивным уклоном. Не «Академию Марчулёниса», конечно, но судя по тому, чем делился с дворовыми младшими друзьями, тоже вполне серьезную. И учился твёрдо, мало отличаясь в этом от прочих участников «Два Kа». Но окончив девятый класс, удивил всех, забрав документы из школы и отдав их в профтех на сантехника. «Высшее образование я всё равно не потяну», – объяснил он свое решение друзьям. – «А спорт – это весело во дворе, но как карьера – сказка, в которую глупо верить слишком долго. И слишком опасно пытаться ее воплотить в жизнь… Значит, нужно заранее думать, как зарабатывать деньги. Это жизнь, детка, это жизнь!» К выбору профессии Толстым друзья отнеслись скептически – и оказались неправы. В год, когда пятерка «Двух Ка» сдавала выпускные экзамены, Толстый уже зарабатывал «как взрослый», мотаясь с объекта на объект. Сам себя он тогда характеризовал, с плохо скрываемой за иронией гордостью: «Руки по плечи в говне, зато в карманах – лавэ». А еще через пару лет открыл собственную фирму и, хотя при необходимости не гнушался работать «в поле», необходимость такая возникала всё реже. Толстый зарабатывал всё больше, пачкая руки всё меньше.

Наконец, и в этом, пожалуй, было главное отличие Довидаса от друзей его детства – последний раз на площадку он вышел летним вечером двухтысячного года. После этого – не играл, объявив, что баловство это отнимает слишком много времени, а единственный плюс его – физическая нагрузка – самому Толстому, без разницы. «Детки меня не за тело любят, а за мозги. А когда по-настоящему будут деньги – будут любить за мозги и деньги. Поскольку мозгов у меня мало, денег мне нужно много. Так что нет у меня времени на баловство». Впрочем, отстранившись от активной игры, он по-прежнему следил за мировым баскетболом и до сих пор с минимальными ошибками предугадывал финальный расклад каждого сезона НБА и Евролиги и большинства международных соревнований. Крупно ошибся только однажды – четырнадцатого сентября две тысячи одиннадцатого года, но в тот день крупно ошиблись все. Почти все – многие. А Толстый, опять же, отреагировал сдержаннее многих: по рассказам очевидцев – то есть AWP и Марчуса – после финального свистка Толстый пожал плечами, вздохнул: «Кто же святое продаёт, ублюдки…», поднял сорокадюймовый телевизор, вынес на балкон и, не глядя, вышвырнул вниз. Потом вернулся в комнату, заявил, что больше в жизни не будет пользоваться услугами «TonyBet» – и больше к теме игры с Македонией не возвращался. Ни в тот день, ни когда-либо в дальнейшем.

Офис «Do-Vanduo» располагался в Северном Городке – стремительно зарастающем новостройками микрорайоне степенного вильнюсского района Жирмунай. Маленькое помещение на первом этаже одной из таких новостроек бралось еще четыре года назад – ввиду дешевизны и возможности организовать в одном месте и офис, и «оперативный» склад материалов. И хотя за четыре года финансовое положение фирмы на порядок выросло, менять место Довидас не собирался. Слишком удобным для бизнеса оно оказалось. Кястас бывал у друга детства, и сейчас, как опытный, не пытался проехать к площадке возле входа в офис, а остановился на более свободной парковке у дверей склада, с другой стороны здания. Прошёл через склад, кивнув узнавшему его кладовщику, и оказался в большой комнате с диваном и креслами для посетителей вдоль двух стен, шкафом с папками вдоль третьей и двумя рабочими столами у четвертой. Один стол – технического директора – пустовал, за вторым восседал давно переваливший за сотню килограммов Толстый.

– Здорово! – Довидас обозначил движение, будто собирается приподняться, но этим и ограничился. Кястас сам подошел к столу и пожал руку друга. – Ты по делу или так, поболтать?

– Да, в общем, и так, и этак… – после рукопожатия Кястас подтащил к столу одно из посетительских кресел. – По делу, но дело такое, в цвета ностальгии окрашенное…

– И на том спасибо, а то я все больше с цветом детской неожиданности сталкиваюсь, – фыркнул в ответ Толстый. – Слушай, тогда обслужи себя сам, ладно? Там, в предбаннике кофе, чайник, вся хуйня – сделай себе что-нибудь. Ко мне с минуты на минуту клиент прийти должен, мы с ним десять минут покалякаем – и я весь твой, детка!