АПП, или Блюстители против вредителей!

– Тогда, может быть, Яна имеет право узнать о том, как сработало ее проклятие, и мы, как ее напарники, тоже? – состроив просительно-умилительную мордаху, влез в разговор Машьелис.

– Может быть, – задумчиво протянул Гад и тут же, гад такой, выставил условие: – Если студентка Донская до конца семестра накрепко выучит все основные распальцовки, правила формулирования удаленных приговоров и сдаст их комиссии из меня, ректора Шаортан и мастера Сейата.

– Я постараюсь, – покорно пообещала девушка, совершенно точно понимая, что от необходимости учить ей все равно не отвертеться. Но до конца семестра еще нужно дожить, а вот если она прямо сейчас откажется зубрить и ее напарники не услышат, чем кончилось дело с преступником, то, того и гляди, придушат ее здесь же, не отходя от кровати. Во всяком случае, Лис и Хаг смотрели на Янку очень многообещающе. Стефаль ограничился печальным вздохом.

Ректор с деканом переглянулись, и дракесса шагнула к сидящей на кровати девушке, одновременно поманив рукой ее напарников. Все еще не понимая, что затеяло начальство, ребята шагнули ближе, становясь в ряд, а Шаортан прошипела:

– Сс-с-мотрите ж-ше! – Глаза ее полыхнули изумрудной вспышкой, увлекая компанию в водоворот видения.

Экскурсия степенно шествовала по каменным ступеням средь медленных изгибов золотистого тумана, струящихся произвольным, ничуть не зависящим от отсутствующего сквозняка образом. Шепотки, смешки и шорохи звучали приглушенно. Очевидно, все прониклись торжественностью предстоящего визита в Сады Игиды, куда до сегодняшнего дня не допускался никто, за исключением дриаданов-хранителей, мастеров и студентов академии.

Ректор возглавляла шествие, декан из конца группы спешно пробирался вперед. Добравшись до Шаортан, быстро обменялся с ней странными жестами, плохо различимыми в золотистой кисее тумана. Гад встал так, чтобы отрезать дракессу и Ширьлу от основной группы, и громогласно объявил, обращаясь к толпе:

– Минутку внимания, господа! Вы стоите буквально в одном шаге от одного из самых великих, прекрасных и могущественных мест не только нашего мира Игиды, но и всего нашего Уровня!

Декан еще вещал что-то патетическое, только его голос стал звучать глуше, словно доносился из отдаленной комнаты, а Шаортан стряхнула с пальцев голубоватую пыль знака рассеянного внимания, накрывшую всех экскурсантов, кроме одного. Теперь некоторое время никому из гостей АПП, погруженных в прострацию, не будет дела до ректора, Гада и советника.

Смешно пыхтящий на высоких для его роста ступеньках Ширьлу, прислушивающийся к словам Гада, тряхнул кисточками на ушах, вытер вспотевший затылок платочком с монограммой и расплылся в довольной улыбке.

– Уж и не чаял до Сада добраться! Как вы его бережете да сторожите в академии! Чего я только не выдумывал: и черную джечь, и личинки нидхёг, и семя праха, и белую гниль, чтобы вы всполошились да лекарей, сведущих в растениях, для Игиды искать начали, а все напрасно! Зря такие деньги перевел! До совета даже слухов о ваших неприятностях не дошло, чтобы комиссию собрать. И человечка своего к вам в мастера этикета пропихнуть не получилось, больно изворотливый старый эльф попался. К таким людям обратился, чтобы его покалечили слегка, а он и тут ухитрился вывернуться.

– О, неужели? – на удивление невозмутимо отреагировала на ошеломляющее признание дракесса, своевременно предупрежденная деканом. – Может, вы еще что-то для нас припасли?

– Да, алую мошку не успел выпустить, в табакерке спит-почивает, – охотно подтвердил кистеухий толстун. – Лучший экземпляр в моей коллекции вредителей. Но теперь-то уж и нужды нет деревьям Игиды ущерб причинять. Росток или плод сейчас тишком в саду позаимствую да сразу к себе в оранжерею. У меня такая почва с десяти мест Силы приготовлена, такая водица редкостная из Семи Ключей припасена. Мое собрание растущих редкостей лучшим в мирах станет, куда вашей подземной делянке!

– Значит, ты все затеял ради этого? – уточнила Шаортан.

– Ясное дело, все для оранжереи моей любименькой, – расплываясь в умильной улыбке, подтвердил Ширьлу. Он сложил коротенькие ручки на пузе, туго обтянутом камзолом. – Никаких сил и средств для нее не жалею! В казне совета не сильно убудет, а для такого не жалко! Налогов еще соберем, письма о пожертвованиях напишу, а потом с казначеем мимо кассы ручеек пустим. Ему дочку замуж выдавать, на шпильки и булавки много надо…

– Студента Цицелира пытались отравить по вашему указанию? – прервала исповедь, интересную, скорее, налоговой инспекции и прочим членам городского совета, нежели ей лично, дракесса.

– Сглупил я, когда в дриаду перекидывался, паренек лишнее рассказать мог, – сожалеючи цокнул языком и охотно продолжил каяться в преступлениях приговоренный болтун. Да так истово говорил, будто и не было для него ничего слаще, чем обо всех своих черных делах рассказывать собеседнице.

– Как перекидывался? – насторожилась Шаортан, подозрительно сузив глаза, пальцы ее нырнули в кошель с листьями Игиды.