АПП, или Блюстители против вредителей!

– Говори уж правду, мал я еще, дяденька, низ-зя мне пить крепкое, – хохотнул тролль, возвращая хозяину вечера опустошенный кувшин. Хаг довольно рыгнул и решил подойти поближе к костру.

– Мне бы тоже сока, – попросила Янка, не впечатленная сивушным ароматом, ничуть не напоминающим полусухое красное, в небольшом количестве неплохо идущее под мясо.

– Будет вам сок, – загоготал довольный и, похоже, уже малость или даже не малость поддатый Авзугар. Оборотень зарылся куда-то в мешок, лежащий рядом с маринующимся мясом, позвенел, постучал и всучил однокурсникам по стакану с чем-то густо-красным.

Янка пригубила и задумчиво почмокала. Это действительно был сок, но непривычный. Будто в яблочный долили немного рябинового. Потому на языке оставалась горчинка, и чуть-чуть вязало рот.

Лис же, пропотевший на полосе препятствий до состояния мыши-утопленницы, а потом дожатый Рольдом на тренировке по двану, выдул стакан одним махом и попросил еще. Довольный Авзугар налил ему еще и гоготнул:

– Ну вот, выпил и не буянишь, а стращал-то, стращал…

– Ты мне чего, спиртное подлил? – отставив стакан прямо на траву, как-то подчеркнуто равнодушно уточнил Машьелис.

– Ага, – оскалил клыки довольный оборотень. – Чутка-то наливочки мамкиной всем можно. И ни чуется она, коль с рябиновкой намешана, и для крови жуть как полезна!

– Ой ду-р-р-рак, – простонал блондинчик, сжав голову руками, и выпалил: – Ребята, мотайте отсюда быстрее, зовите Гада или Шаортан, мне сейчас худо будет! Коли не уйдете, всем вам несдобровать!

– Так, может, тебя в больничку? – ляпнул Цицелир, начиная заблаговременно пятиться.

– Не будет тогда больнички, – рыкнул Машьелис и повторил, повышая голос до крика: – Валите! Нельзя радужным до первого совершеннолетия спиртное, вне родного мира это грозит неконтролируемым оборотом в животную форму. Зверем сейчас стану неразумным, все тут, к демонам драным, разнесу. Пр-р-рочь!

Последнее слово парень выплюнул вместе с шаром огня, ударившим в костер. Пылающие ветви, вздымая облака искр, полетели во все стороны. Следом за жарким пламенем в сторону костра ударил порыв сильнейшего ветра. Завизжали девчонки. Кто-то из парней рефлекторно выставил воздушные щиты, прикрывая группу. На свою беду Яна оказалась слишком далеко от других студентов, даже от Хага. Громадного тролля, как соломинку, ударом разбушевавшейся стихии отбросило влево от костра. Зато рядом с Донской неизвестно каким чудом материализовалась Ириаль и сцепленными в замок руками отбила летящие на девушку раскаленные головни. Завоняло паленой кожей, а гримасничающая вампирша довольно рявкнула:

– В расчете! Уйми своего дракона!

Блеснули абрисы ворона и летучей мыши на черненом браслете Шойтарэль. Янка не успела ничего ответить защитнице, стремительная Ириаль уже материализовалась рядом с встревоженным Еремилом и потянула его прочь.

А симпатичное лицо Машьелиса стало вытягиваться, превращаясь в морду, руки становились лапами, на шее, как ветрянка, обильно высыпала переливчатая радужная чешуя.

Угроза, подкрепленная «огоньком и ветерком», оказала больший эффект, чем словесное предупреждение. Наскоро затушив и залив издалека заклятиями полыхнувший пожар, студенты сыпанули в стороны, смахивая с одежды искры, а кое-кто и угольки. Староста проворно рванул в сторону ближайшего корпуса, стремясь добраться до гонга зова. Самый быстроногий из ребят – Еремил, убедившись, что Ириаль уже исцелилась (термические ожоги на прекрасной вампирше заживали куда успешнее, чем кислотные) и в безопасности, кинулся следом за Кайраем. Подхватил мелкого гоблина на плечо и вместе с ним помчался большими скачками.

С Машьелисом же продолжало твориться странное. Он неотвратимо менялся. Не выдержав непрерывных метаморфоз, в клочья порвалась форма, парень катался по траве, скреб когтями землю и подвывал от боли, корежащей тело. Совершенно не думая о себе, видя лишь то, что другу плохо, Янка плюхнулась рядом на колени и попыталась поймать и придержать напарника. Тот дернулся под ее рукой, обмяк было, а потом выгнулся дугой, отшвырнув девушку на подбежавшего тролля, и исчез в радужной вспышке.

Когда полуослепшая Янка проморгалась, то первым, кого она заметила, был в общем-то небольшой, примерно со слона, изящный дракон в переливающейся всеми цветами радуги чешуе и с очень знакомым шкодливым выражением на морде. Вторым внимание девушки привлек столь же радужно переливающийся купол. Он, как мышей банкой, накрыл место пикника вместе с Янкой, Хагом и юным драконом, выдавив за границы территории всех остальных.

– Яна, отойди от него, – тихим и подчеркнуто нейтральным голосом попросил тролль, когда девушка собралась вновь шагнуть навстречу Лису.

– Почему? Это же Машьелис? – недоуменно нахмурилась Янка.

– Это его оборотная форма. Лис сам сказал, что станет неразумным зверем.

– Мало ли чего я сказал, – пробухтел в головах друзей голос о Либеларо. И дракон обмахнулся хвостом, как дамочка веером.

– Вот видишь, он говорит! – обрадовалась девушка.