АПП, или Блюстители против вредителей!

– Нет, я не буду бить по своим! – громко объявила Донская и пошла к кофру, из которого мастер раздавал палочки. Окончание боя застало Янкину тройку в самом дальнем углу зала.

– Я тоже. – Ольса, стоявшая рядом с кофром, опередила однокурсницу, кинув палочку внутрь.

– И я, – храбро зажмурившись, присоединилась к «протестанткам» Тита.

Максимус сделал тоже самое вслед за напарницей. Кайрай повторил действие человека, с достоинством тряхнув ушами. Пит же отбросил свою палочку торопливо, скорее, из нежелания драться и огребать неприятности вообще, чем из высоких нравственных принципов. Они, может, у сирена и были, только себя юный красавец любил и ценил больше всех принципов вместе взятых. Еремил задумчиво покусывал губу, готовясь согласиться с однокурсниками. Только вот его обоже – Ириаль – крепко держала палочку в тонких когтистых пальчиках, потому влюбленный парень мешкал.

– Да ладно, ребята, девчата, вы чего? Это ж всего лишь тренировка, – пожал плечами Картен, всегда бывший не дураком подраться, и азартно переглянулся в Авзугаром.

Оборотень любил не столько схватки, сколько любые физические упражнения и соревнования.

– Вот-вот, – с хитрой усмешкой поддержал мастер студента, явственно ожидая чего-то от блюстителей. Понять бы еще, чего именно.

– Нет! И разряженное ружье раз в год стреляет, а это артефакты! – стояла на своем Донская. Она нагнулась, чтобы аккуратно положить палочку. Бросать хреновину, которая пуляется айсбергами, показалось нарушением техники магической безопасности.

– А если придется пересдавать? – пригрозил Брэдок, оскалившись и притопывая ногой.

– Пересдадим, – прогудел Хаг и, забрав у чуток упирающегося Машьелиса новую игрушку, пошел, чтобы тоже положить обе деревяшки в кофр.

– Нельзя так! Да чтоб вас приподняло и шмякнуло, мастер, – резко выпрямившись, в сердцах тряхнула Янка рукой, в кулаке которой все еще была зажата палочка. На учителя она инструмент не направляла, но маленького гоблина приподняло так, что он чувствительно приложился лысой макушкой о потолок, и уронило на пол.

– Классная у тебя палочка! – завистливо выпалил Картен, которого ехидный гоблин особенно часто избирал жертвой для демонстрации полезных приемов на занятиях.

Густо покрасневшая девушка торопливо уложила невинную деревяшку в кофр и, причитая на ходу, кинулась к учителю, чтобы помочь подняться:

– Простите, мастер, я не хотела!

Почему-то сейчас Янку совсем не пугала мысль о возможном наказании от Сил Правосудия, обещанном деканом в случае несправедливого применения дара приговорщицы. Девушка думала лишь о хрупком с виду и стареньком учителе. Пусть вредном, но не заслуживающем того, чтобы им вытирали пол и потолок вместо тряпки.

– Верю, – снова усмехнулся чему-то своему Брэдок и потрепал студентку по руке. Демонстративно покряхтывая, встал, щелкая суставами, и тихо сказал:

– Молодцы. Даже в шутку, даже понарошку нельзя сражаться против своих, тем паче малознакомым оружием, будь то магия или клинок. Тогда тренировка может обернуться трагедией. Те, кто поняли это, молодцы. А кто нет… Что ж, время у вас еще есть, поймете. Заодно и усвоите, что не все колдуны с палочками безобидны.

– Спасибо за урок, мастер, – поклонился учителю Максимус.

Парни и девушки, даже желавшие позабавиться и не спешившие расстаться с новым инструментом, поклонились старому лысому гоблину, благодаря за урок.

– И все равно, классная у тебя палочка была, Янка, – вновь повторил и мечтательно прикрыл глаза Картен. – Вот нам бы ее сейчас к мастеру Айриэльду на урок.

– Я прям тебя не узнаю, – рассмеялся дракончик. – Когда это ты успел так измениться, что возжелал лицезреть прекрасного эльфа распростертым перед собой? Нет, я бы еще понял, будь мастер прекрасной леди…

Студенты засмеялись, а Картен беззлобно отмахнулся от остряка:

– Да иди ты, Лис, со своими шуточками.

А Янка брела нога за ногу и страдала, раз за разом прокручивая сцену на магических практиках. Второй раз за этот семестр она случайно использовала проклятие. И если за историю с убийцей стыдно ни капельки не было, то сегодняшняя выходка погрузила совестливую девушку в настоящую пучину раскаяния. Пока языкастый Машьелис вызывал огонь на себя, Хаг приотстал и шепнул напарнице:

– Ты как?

– Стыдно очень, не хотела ничего такого. Это ведь я мастера случайно приговорила. Такого жеста в позициях приговора точно не было. Ума не приложу, как и почему вышло. У меня сегодня факультатив с Фэро, поговорю, – шепотом пожаловалась Яна.

На этикет Лис с Хагом шли, изнывая от любопытства. Даже страдающая муками совести напарница невольно заразилась энтузиазмом и поглядывала на дверь с интересом. Во-первых, стоило посмотреть в синие-пресиние глаза мастера Айриэльда и проверить, избавилась ли она от их одуряющего воздействия или так только казалось вчера от недосыпа. Во-вторых, конечно, было любопытно, как изменился папа Стефаля, которому наладили личную жизнь.