Аппалинария и крылья

– Твоя жена, она кто? Она где сейчас? – и видя, как побледнело его лицо, и он машинально посмотрел на стену, где раньше висели фотографии, она тихо произнесла:

– Грета – твоя жена.

Вадим молчал. Полина отпустила его руку и сделала несколько шагов к двери. На нее опять навалилась страшная слабость и, побоявшись упасть, она опустилась в глубокое кресло у стены.

– Кто тебе сказал? – хрипло спросил Вадим.

– Я видела фотографию. Давно, когда еще не знала… Когда ты еще не сказал…– она запнулась, подбирая слова. – Я про нее забыла совсем, а сегодня посмотрела на Грету и… Как-то все само сложилось. Глаза, улыбка…

Вадим медленно подошел к ней, опустился на колени и, зажав ее пальцы в своих, негромко произнес:

– Я боялся говорить с тобой об этом… Меня мучила двусмысленность сложившейся ситуации, но… Ты так страшно заболела тогда, я думал, что потеряю тебя. Видя мое отчаяние, Грета… Она, как опытная сиделка, предложила свои услуги, а когда ты выздоровела, хотела уйти, настаивала, но тебе очень нравилось, что она занимается детьми… Помнишь? И я попросил ее остаться, уговорил…

Полина машинально повторила:

– Занимается детьми… – и вдруг, словно очнувшись, схватила его за плечи и перепугано зашептала:

– Вадечка, она здесь живет только из-за детей? Она всегда рядом с нами, рядом с тобой… Ты все еще выбираешь между нами? Ты ее любишь?

Вадим прижал ладонь к ее губам.

– Только ты, только тебя! Когда мы с тобой познакомились, начали видеться… Я сразу все рассказал ей про нас. Про то, что ты еще почти ребенок, и я сошел с ума, влюбившись в тебя. Она все знала. Наши с ней отношения давно перешли в дружеские, но вычеркнуть их полностью у меня не получалось … Мне казалось, что она не выдержит, не вынесет одиночества. Я не мог тогда ее бросить.

– А сейчас? Почему ты сейчас не можешь закончить эту историю? Бывают случайные встречи, неудачные союзы… Почему ты так держишься за прошлое?

Полина немного пришла в себя. Дрожь утихла, сердце билось ровнее. Она страшно жалела, что не смогла вовремя успокоиться и создала эту ситуацию, тяжелую для них обоих.

– Прошлое? Да, прошлое давит на меня, не отпускает, нависает своей необратимостью. Хорошо, я расскажу тебе о своем прошлом, о себе.

– Ты точно этого хочешь? Ты уверен, что мне нужно все знать … – Полина встала с кресла и опустилась на пол, рядом с Вадимом. Он обнял ее и поцеловал в макушку, как обычно целовал детей.

– Наверное, я буду потом жалеть об этом. Может быть, ты будешь смотреть на меня иначе, но я устал постоянно думать, бояться проговориться, бояться, что ты откуда-то все узнаешь сама, догадаешься. Я не хочу потерять тебя, но эта бесконечная ложь ведет меня именно к этому кошмарному финалу. Короче, когда я был молодым…

– Ой, Вадечка, не пугай меня… – Полина слегка улыбнулась.

– Ладно – юным, я, что называется, попал в плохую компанию… Ну, в общем, не вдаваясь в подробности, я начал колоться.

– Ты был наркоманом?! – Полина была искренне потрясена.

– Да. Может быть не совсем конченым, но если бы не Грета, мы бы вряд ли сейчас с тобой разговаривали. Она наткнулась на меня в тридцатиградусный мороз на улице. Я спал на скамейке, и она с трудом растолкала меня, дотащила до своей парадной… Она спасла мне жизнь.

Полина не удержалась от саркастической ухмылки.

– Ага, я поняла. Она стала для тебя путеводной звездой, увлекла личным примером, и ты из благодарности, женился на ней.

Вадим поморщился и, не глядя на Полину, провел рукой в воздухе, словно отодвигая что-то.

– Полинка, мне и так противно это вспоминать. Все не так однозначно. Скорее даже наоборот. Пытаясь вытащить меня, она незаметно попалась и сама.

– То есть…?!

– Чтобы понять, как спасти меня, она попробовала проблему на себе и втянулась, – быстро проговорил Вадим.

– Боже мой. И как вы из этого кошмара вылезли? – с ужасом, чуть слышно прошептала Полина.

Вадим замолчал, глядя в одну точку перед собой. Костяшки сжатых пальцев побелели, по лицу забегали желваки.

– Через беду. Через огромную беду.

Он разжал кулаки, руки предательски дрожали.

– Вадюша, не надо, раз так тяжело, не вспоминай. Я тебя всякого люблю и любить буду,– Полина старательно пыталась поймать его взгляд.

– Нет, подожди. Я хочу, чтоб ты обо мне все знала. И про Грету тоже. Она училась в институте, несколько раз брала академку, потом совсем бросила. Ей было тридцать, когда она забеременила. Родилась девочка. Дочка. Абсолютно больная. И через две недели умерла. Больше детей Грета иметь не могла. Все. Вот такая история, – он, наконец, поднял на нее глаза. – Как я тебе? Красавчик!

– Вадюша… Ты не виноват… Это был ее выбор, – по щекам Полины катились слезы.