Аппалинария и крылья

В высокой траве, у самой кромки, сидела та самая собачонка, черный мохнатый комочек, за жизнь которой, в результате, так яростно сражалась Полина.

Собачка осторожно вышла на дорогу и села посередине. Хвостик ее то неуверенно двигался из стороны в сторону, то замирал в напряженном ожидании. Глаза сияли надеждой и благодарностью. И в осеннем воздухе над ее настороженными ушками плавно покачивалось число десять.

«Две миссии за один вечер?» – удивленно подумала Полина.

На сердце у нее вдруг стало так светло и нежно, как будто и не было всего этого кошмара с нападениями и превращениями. Словно именно за этим – найти одинокую преданную душу – она и приехала в заросший осенний парк с его холодной темнотой и тревогой.

Она присела на корточки и протянула вперед открытую ладонь, подзывая ласковую животинку.

– Ничему тебя жизнь не учит. По кустам от людей шарахаться надо после твоих приключений, а ты ластишься. Ты, может, потеряшка? – сказала Полина, погладив осторожно подошедшую к ней собачонку. – Я думала, ты все-таки с ними ушла. Старушка тебя подобрала.

– Ты же помнишь, у Анжелы Львовны две кошки. Бусинка и Муся. Те еще штучки. Они не примут, – напомнила ей затихающая Аппалинария.

– Ах да! Бусинка и Муся. А у меня – Эсмеральда! Тоже с характером. Согласится ли? – засмеялась Полина.

– Ну тебя же терпит. Она филантроп, – вяло откликнулась Аппа.

– Ладно, пойдем со мной, – согласилась Полина, – не бросать же тебя здесь. Опять на какого-нибудь «мэна» наткнешься.

Она подхватила собачку под брюшко и нежно прижала к себе. Мохнатая мордочка животного лучилась от восторга, еще не веря своему счастью.

– Эсми! Эсми, иди сюда, знакомиться будем,– весело позвала Полина, ставя собачку на пол и переобуваясь.

В квартире висела напряженная тишина.

– Эсмеральда! – еще раз позвала Полина, проходя на кухню. Собачонка семенила за ней, робко озираясь.

– Да Эсмеральда же! Где ты, в самом деле?– нетерпеливо крикнула Полина.

– Не ори, – лениво возразила кошка, вдруг материализовавшись на подоконнике. – Вижу я, не можешь без сюрпризов. Вот зачем мне это? – она шевельнула хвостом в сторону собачки. – Мне и твоей компании вполне хватает.

Эсми плавно потянулась и улеглась, поглядывая на непрошеную гостью.

– А ничего, что это моя квартира? – улыбнулась Полина и, присев, погладила встревоженную псинку.

– Ой, не начинай! – Эсмеральда скроила недовольную мину и отвернулась, демонстративно разглядывая что-то за окном.

– Не переживай, – шепнула Полина на ухо собачке. – Мы ее уломаем. Она, в общем-то, сговорчивая.

Собачка неуверенно шевельнула хвостиком и с надеждой посмотрела на гордую Эсмеральду.

– Ну ладно, а зовут-то тебя как? – спросила Эсми, искоса взглянув на нее.

– Тяв! – радостно отозвалась собачка, с готовностью вскочив и яростно завиляв хвостиком.

– Что значит «не знаю»? – округлила глаза Эсми. – Полина Викторовна, как ее зовут? Как к ней обращаться-то? – и добавила опять флегматичным тоном: – Если понадобиться…

– Да я как-то не думала. Собачка и собачка, – призналась Полина. – Ошейника на ней не было… – и, обернувшись к повеселевшей гостье, спросила: – Ну, сама-то скажи, вспомни. Было же у тебя имя?

Собачка зашлась громким лаем, стремглав пробежалась по комнате и опять уселась у двери, с преданной готовностью глядя на новую хозяйку.

– Нет, нет, пожалуйста, без этих восторгов. Мы не глухие, – заволновалась Эсмеральда.

– Она говорить не будет? – удивилась Полина.

– Конечно, нет, – раздраженно ответила кошка. – Она же обычная. Собака и все!

– Ну, в общем-то, и правильно, – облегченно улыбнулась Полина. – Не каждый же день на улице разговорчивых животных подбирать.

Она подошла к холодильнику, открыла его и, обернувшись, подумала вслух:

– Что бы тебе дать? Ты же голодная, правда?

Собачонка застыла на месте, завороженно глядя на Полину.

– Так, ладно, я думаю, что куриное мясо для начала подойдет. А потом поразмыслим над твоим рационом.

И она, положив угощение в мисочку, поставила ее перед гостьей. Собачка, повизгивая, набросилась на еду.

– Черненькая, маленькая, мохнатенькая, – глядя на нее, перечисляла Полина.

– И шуму от нее немерено, – недовольным голосом добавила Эсми.

– Не придирайся. Мы все не идеальны. Я вот думаю, как ее назвать. Черненькая. Мохнатая, как шмель. Шумная, тебя раздражает. Не шмель, а муха. Мушка, может быть? – спросила Полина, взглянув на кошку.

– Таракашка, – огрызнулась Эсми ревниво.

– А что? Черная Мушка, – подытожила Полина, сделав вид, что не слышала ворчливую Эсмеральду. – О! Черёмушка!– И, наклонившись к собачке, провела пальцами по взлохмаченной спинке.

– Будешь Черёмушкой?

Собачка тревожно заворчала, переживая за еще недоеденное мясо, но потом на мгновение подняла мордочку и посмотрела преданными собачьими глазами Полине прямо в душу.

– Все! – обрадовалась та, – Черёмушка!

Не отрываясь от миски, Черёмушка весело завиляла хвостом.

– Черемуха же белая, – нехотя возразила Эсми.

– А у нас – черная, – засмеялась Полина.

– И потом, не черемуха, а Черная Мушка. Никто не догадается, а мы в курсе. И ей нравится. Надо же, как я угадала!