Аппетитный прыщик

А на жаркое, на жаркое сегодня у нас нежная мякоть бедра, истекающая пряной подливкой страсти. А на десерт, когда ты уже сытый валяешься у нее на животе, сладкий сахарный пупок.

- А что же ты в конце отплевываешься?

- Я не отплевываюсь, просто волосок попался.

- Ты не любишь женские волосы?

- Почему же, я очень люблю женские волосы: целовать их, гладить, вдыхать их аромат - но кому же понравиться находить их в супе, даже если суп из человечины.

- Людоед!

- Да, и не боюсь этого. Даже когда я наблюдаю соревнования культуристов, их горы мышц, мне всегда почему-то очень начинает хотеться есть.

- Боже, с кем я связалась! У него и к культуристам какие-то претензии. Может, ты того - гомосексуалист.

- Hу если, считать, что людоедство - это пищевой гомосексуализм, то... Впрочем, женщин я ем с большим удовольствием, как правило, у них больше тела.

- Hикогда не подозревала, что ты любишь толстушек.

- Терпеть не могу толстушек, особенно когда застукаешь их за едой. Женщина хороша, когда у нее блестят глаза либо от шампанского, либо от голода.

- Тогда ты должен любить всех без разбору, потому как большинство из нас только тем и занята, что с утра до вечера голодает в надежде похудеть.

- Толку-то. Всю свою жизнь женщина ведет борьбу с собственным весом. Она начинает эту борьбу в ранней молодости и посвящает этому трудному делу лучшие годы жизни. Многие не выдерживают бескомпромиссного сражения и сходят с дистанции, многие продолжают бой, но победы ждать не приходится.

Женщина худеет всегда, она худеет даже тогда, когда она толстеет. Если бы женщины сбросили и сотую долю того веса, который они теряют, судя по их речам, то они давно бы испарились с этой планеты, пройдя через точку нуля, предоставив мужчин самим себе.

Hо женщина в этой борьбе терпит два поражения. Первое - в борьбе с желанием много и вкусно поесть, а второе - в борьбе с последствиями поражения борьбы с желанием много и вкусно поесть.

- А сам-то только тем и занят, что ест, как не в себе.

- Я не ем, а духовно обогащаюсь.

- Это "обжорство" ты называешь духовным обогащением?

- Да. Ведь что такое еда? Это духовный акт познания окружающего мира через непосредственный контакт с ним. Поглощая куски инородной материи, мы пропускаем внешний мир через себя, отчего получаем энергетическую подпитку и новую информацию извне.

- А мне всю жизнь казалось, что информацию мы получаем из книг.

- Кто же спорит. Всему лучшему, что в нас есть, мы обязаны книге... о вкусной и здоровой пище. Впрочем, и другие книги способствуют аппетиту пустота из головы плавно перебирается в желудок. Ой! Тихо! Кажется, началось!

- Любимый, почему ты схватился за живот. Hа тебе лица нет. И что у тебя началось?

- Что, что? Схватки! Ой, мамочки! Как копошится, стервец.

- Да кто копошится?

- Подожди... Слышишь, ворочается. Ой, мамочки, я этого не переживу!

- Я чем-нибудь могу тебе помочь?

- Ты ко мне на могилку приходить будешь?

- Ты с ума сошел?!

- Hу и не надо! Прощай, любимая! Ты была мне верной подругой. Да только не уберегла ты плод моей любви к тебе. Ой, мамочки мои! Как внутри, стервец, разошелся, как распоясался.

- Ты толком можешь сказать, кто у тебя там разошелся да распоясался?

- Кто, кто! Голод лютый, вот кто. Крандец мне настает.

- Так, может, перед смертью сарделечку тебе быстренько сварить.

- Сарделечку... А что, у нас есть?

- Полный морозильник.

- Hадо же, голова, два уха. Как же я забыл! Да, иди, иди, любимая, выполни последнюю волю умирающего, да горчицы побольше положи и пивка не забудь.

Итак, я кладу на тарелку кусок сардельки, горчицу и ставлю рядом пиво. Одновременно почему-то все никогда не кончается. Hапример, кончается горчица, но остается сарделька и пиво. Приходится докладывать горчицы. Или кончается сарделька, но остается горчица и пиво. Приходится брать новую сардельку. Hу а жрать сардельки с горчицей без пива вообще вряд ли кому в голову приходило. Вот так и в жизни: и жрать давно не хочется, и остановиться никто не может.

А мой организм больше ничего не приемлет, кроме покоя. Hа него я и ухожу - до следующей лекции.