Апполион (ЛП)

Я думаю, я видела его однажды на лестнице, а затем в конце во время атаки. Он сражался...

-

Ты видела его, - Ее взгляд переместился к окну за нами. Солнечные лучи раннего утра скользили по стеклу,украшенному морозом. - Он был в библиотеке у ту ночь, когда мы разговаривали о твоей матери и о нем.

Я замерла. Я знала, что кто-то был там. - Книги упали - это был он?

Она кивнула.

Как много раз я была рядом с ним - моим отцом - не зная об этом? Ураган разочарования поднялся во мне.

-

И... и он знает, что я его дочь?

-

Да, он знает, - она подняла свою свободную руку, мягко касаясь моего лица, рядом с синяком, который уженачал заживать. - Он узнал бы тебя везде. Ты похожа на свою мать.

Чувство печали усилилось и я отстранилась.

-

Тогда почему он не поговорил со мной?

Лаадан отвела глаза, опуская подбородок.

-

Я пыталась поговорить с ним, Лаадан. На лестнице, но он только... смотрел на меня. А почему он не подошел комне в библиотеке? Я знаю, он не мог просто взять и объявить кто он, но почему... - Мое горло сжалось. - Почему он не хочет просто говорить со мной, в конце концов?

Она склонилась ко мне.

-

О, дорогая, он хочет поговорить с тобой больше всего на свете, но это не так просто.

-

Мне кажется, что это просто. Ты, вот, открываешь рот и говоришь. - Я приложила усилия, чтобы остатьсясидеть. Он слышал о моих выходках? Боги, слухи о моих проблемах с властями распространялись вдоль и поперёк. Был ли он смущен как обученный страж? Хуже, если как отец? - Я просто не понимаю.

Она вздохнула.

-

Он был рядом с тобой часто, когда ты была там, но ты не знала об этом, потому что это было опасно для него, быть замеченным рядом с тобой. Правда о том, кто он, кем была твоя мать и кто ты, была слишком большим риском. Слишком много глаз следило за тобой.

Мой разговор с Сетом всплыл в моей голове. Один был уже здесь. Гнев вспыхнул быстро и разжег огонь во мне. Маркус... Маркус знал, и теперь, когда все открылось, нам нужно было поговорить.

-

Что я сказала тебе той ночью в библиотеке? Он будет годиться тобой, из-за того кем ты стала, не из-за того кемты станешь. - Она сжала мой кулак сильным захватом.

-

Это правда.С тех пор как ты вернулась в Ковенант прошлым летом, я делала все, чтобы удержать его от свидания с тобой. Твоя мать... она не знала, что случилось с ним, и Александр хотел, чтобы так и было. Смерть была легче, чем правда.

Я сморгнула внезапные слезы и хотела освободить мою руку, но, как всегда, Лаадан меня успокоила.

-

Все обстоит намного сложнее, чем ты думаешь, Алекс. Он не мог поговорить с тобой.

Покачав головой, я попыталась и не смогла понять. Я думала, что отец должен был сделать что-нибудь, чтобы поговорить с дочерью хотя бы раз.

Лаадан сжала мои руки и отпустила.

-

Мастера всегда подозревали, что твой отец другой, и что, возможно, он оказывает влияние на других слуг. Они обращались с ним довольно жестоко. Он не может говорить с тобой, Алекс. Они отрезали ему половину языка.

Я не верила в то, что она сказала. Я не правильно услышала. Не было других вариантов.

-

Нет. Я видела, как он разговаривал с другим слугой в столовой.

Она грустно покачала головой.

-

В любом случае, ты видела как слуга разговаривал с ним.

Стараясь вспомнить утро, после того как я оплошала с напитком, более четко, я попыталась представить своего отца с молодым слугой. Все выглядело напряженным, в основном я видела его спину. Я предположила, что он говорил по реакции другого слуги.

Мне казалось, что он говорил.

Вскочив на ноги, я услышала вздох удивления Лаадан. Даже я была немного шокирована тем, как быстро я двигалась. Метки Аполлиона появились на моей коже и начали покалывать, скользя в разных направлениях. Она не могла их видеть, но врожденное чувство заставило ее отодвинуться.

-

Они отрезали ему язык? - Сила росла под моей кожей.

-

Да.

Вот оно. Я собиралась уничтожить Совет и каждого свихнувшегося Мастера на этой планете. Плохие опасные мысли, но боги, как они могли сделать такое?

-

Чему я удивляюсь? - сказала я громко и безумно засмеялась.

-

Чему я удивляюсь, Лаадан?

Ответа не было.

Отвернувшись, я изо всех сил старалась контролировать ярость. Я уже могла слышать, как хлопают ветви снаружи дома. Зная, как мне везет, я, вероятно, могла бы вызвать землетрясение. Управлять элементами было легко, но как я узнала, после Пробуждения мои эмоции делали их жестокими и непредсказуемыми.

Как сделал эфир, сущность богов, что пробежал по моим венам.

Наше общество всегда было жестоким по отношению к полукровкам. Чистокровные всегда играли доминирующую роль, как я знала, вещи, которые происходили за закрытыми дверями, о которых чистокровные никогда не говорили, от которых я хотела бушевать, случались каждый день. И как и любой полукровка, я была в подчиненной роли всю мою жизнь. Я выросла, приученная принимать это, потому что у меня не было другого выбора, как и для любого другого полукровки. Даже после жизни в мире смертных, я вернулась в лоно, где на каждом шагу видела слуг.