Апраксинцы

Въ это время несчастные молодцы готовы были провалиться сквозь землю; они боялись даже взглянуть другъ на друга. Другіе молодцы, не желавшіе быть зрителями столь раздирающей душу сцены, отправились за перегородку и разлеглись по кроватямъ. Произошло нѣсколько-секундное молчаніе, наконецъ голову Никиты осѣнила геніальная мысль и онъ не запинаясь отвѣтилъ:

— Масло-съ… угоднику несемъ-съ…

— Гмъ, такъ, а покажи-ка его!

— Простое деревянное масло-съ, для лампады несемъ.

И молодецъ попятился. Хозяинъ почти понялъ въ чемъ дѣло.

— А это что же такое? и онъ указалъ на колбасу.

— Свѣча-съ! брякнулъ Никита и замолчалъ.

— Фарфороваяѵ али такъ росписная; покажите-ка, что за свѣчу такую несете? и онъ протянулъ къ ней руку.

Молодецъ безпрекословно отдалъ ему колбасу. Берендѣевъ вынулъ ее изъ бумаги и понюхалъ. Сцена была комическая, и вмѣстѣ съ тѣмъ трагическая: съ одной стороны улыбающееся лицо Берендѣева, съ другой убитыя ужасомъ лица молодцовъ.

— Теперь дайте мнѣ и масло понюхать… Хорошее масло!

Онъ подбоченился и пристально глядѣлъ на молодцовъ, которые стояли передъ нимъ какъ мальчишки, которыхъ сбираются сѣчь.

— Такъ, такъ-то вы, мерзавцы эдакіе, по богомольямъ ходите, закричалъ онъ. — Пьянствовать? Кутить? Я вамъ покажу! Подите, отнесите это ко мнѣ въ комнаты, а вы останетесь дома, теперь я васъ не пущу, не буду такимъ дуракомъ. Это все ваши затѣи, анафемы вы эдакіе! обратился онъ къ чужимъ молодцамъ. Все завтра будетъ извѣстно вашему хозяину. Задастъ онъ вамъ гонку! Вонъ собачьи дѣти изъ моей фатеры… А съ вами я раздѣлаюсь, въ особенности съ тобой Никита…

Гости безъ оглядки выбѣжали изъ молодцовой, а хозяинъ снова началъ ругаться, и тогда только умолкъ когда перебралъ весь звѣринецъ ругательныхъ животныхъ.

— Вы у меня, мерзавцы, будете помнить этотъ день! закончилъ онъ и вышелъ изъ молодцовой.

Молодцы молчали; наконецъ Никита сѣлъ на стулъ, покачалъ головой, махнулъ рукой и проговорилъ:

— Ужъ не жалко мнѣ того, что мы дома остались, а водку-то я жалѣю; такъ прахомъ и пошла вся четверть. Два рубля кровныхъ денегъ загубилъ, вѣдь самъ бестія всю бутыль вылопаетъ. Ахъ ты, чортъ тебя побери, Ардальонъ Иванычъ, не вовремя ты лѣшій подвернулся! И онъ замолчалъ.

Что-же дѣлаютъ молодцы дома въ лѣтніе вечера, когда придутъ изъ лавки? спроситъ, можетъ быть, читатель.

Да ничего, посидятъ, поужинаютъ, начнутъ зѣвать, да и залягутъ на боковую. Впрочемъ неугодно-ли вамъ самимъ посмотрѣть, что они дѣлаютъ въ свободное отъ занятій время и прослѣдить два, три часа ихъ жизни. Заглянемте хоть въ молодцовую Черешнева.

Молодцовая — небольшая комната о двухъ окнахъ. На одномъ изъ нихъ стоятъ два горшка герани и банка съ мыльной водой, покрытая кускомъ чернаго хлѣба съ сдѣланной посреди дырочкой — ловушка для мухъ; а подъ другимъ окномъ привѣшена клѣтка съ чижомъ. По стѣнамъ кровати съ подушками въ ситцевыхъ наволочкахъ и съ таковыми же одѣялами, изъ которыхъ мѣстами видны лохмотья ваты. Надъ одной кроватью виситъ гитара и картинки, изображающія полногрудую барышню съ голубкомъ въ рукахъ, и пьянаго мужика въ красной рубахѣ, валяющагося на желтой землѣ передъ розовымъ питейнымъ домомъ съ зеленою крышею, котораго подымаетъ городовой. На покоробившемся отъ времени шкапу, съ притономъ клоповъ всѣхъ калибровъ, стоятъ шляпы и помадная банка съ кисточкой, служащая вмѣсто бритвеннаго прибора. Недалеко отъ шкафа на комодѣ, надъ которымъ понѣщается маленькое загаженное мухами зеркальце, лежатъ платяная и головная щетки, послѣдняя пріобрѣтшая мохнатость отъ волосъ, вырванныхъ изъ тѣхъ головъ, къ которымъ она имѣла счастіе прикасаться, да двѣ книги: «Черный гробъ и кровавая звѣзда» и «Полный пѣсенникъ.» У окна столъ и нѣсколько стульевъ сомнительной прочности. Въ углу висятъ образа съ заткнутой за ними запыленной вербой; передъ ними горитъ лампада, съ привѣшенной подъ нею цѣлой ниткой фарфоровыхъ и сахарныхъ яицъ.

Десятый часъ вечера. Молодцы только-что сейчасъ возвратились изъ лавки. Всѣ они одѣты въ халаты, которыми обыкновенно снабжаютъ ихъ татары или на промѣнъ стараго платья, или за два съ полтиной, и въ туфли съ совершенно оторванными задками. Быть въ халатѣ и туфляхъ по вечерамъ у нихъ обыкновеніе: и платье не носится, да и хозяинъ спокоенъ, — въ этомъ нарядѣ молодецъ никуда уже не отлучится изъ квартиры.

Трое молодцовъ сидятъ у окна и сбираются играть въ три листа. Они подбираютъ подъ масть карты.

— Винновой крали нѣтъ, говоритъ одинъ изъ нихъ:- да это ничего, крестовая двойка кралею будетъ, значитъ за фальку пойдетъ.

Иванъ, молодой человѣкъ съ закрученными усами, обладатель книгъ лежащихъ на комодѣ, сидитъ съ гитарою въ рукахъ и ораторствуетъ.