Апрель для Октября (СИ)

Пассажира на его заднем сидении.

Дуло «Томми-гана», направленное чётко на них с Эйприл.

— Ложись!

Всё, что Дин успел, это вскочить на ноги. Потом раздался звон разбитого стекла, и его толкнули в спину — так сильно, что он рухнул прямо на девушку.

«Закрыл. Хорошо».

— Дин, Господи, Дин!

— Осторожнее. — Слова почему-то приходилось выталкивать, и от них во рту стоял железистый привкус. — Здесь кругом осколки.

И наступила темнота.

Приходить в себя посреди Ничто, Нигде и Никогда — на редкость странное ощущение. И самая большая странность в том, что оно кажется знакомым.

«Я умер?»

— Пока нет, господин Судья. Однако всё в вашей власти.

Дин осторожно сел, прислушиваясь к ощущениям в теле. Лёгкая фантомная боль, не больше.

«Хотя в меня выпустили добрую очередь».

— Что поделать, этот смертный склонен к широким жестам.

Медленно повернув голову, Дин увидел импозантного мужчину в чёрном бархатном костюме.

«Брюнет, рост выше среднего, ярко выраженная гетерохромия…»

— Господин Судья, может, всё-таки соизволите вспомнить, кто вы?

И на Дина обрушилась Ниагара воспоминаний.

Мир после Сотворения.

Сомнения.

Война Раскола.

Падение.

Долгие века в четвёртом демоническом чине.

Почётная должность адского Судьи.

И совсем недавно…

«Ох, ты меня напугал. Не подкрадывайся так больше, ладно?»

Лёгкое белое платье, неуместное в середине октября. Лезущая в глаза, длинная золотистая прядь. Прозрачный, дружелюбно-бесстрашный травяной взгляд.

И крылья. Белоснежные крылья ангела.

— Эйприл?

Голос совершенно отвратительно сипит.

— Вспоминайте дальше, господин Судья.

Странная дружба, жадеит со знаком призыва. Признание на веранде затерянного в Аппалачах шале. Раскрытая тайна, последний бой — и яркая вспышка в рассветном небе.

«Дин, адский Судья, четвёртый чин, что под рукой Асмодея! Согласен ли ты лишиться крыльев и переродиться в мире смертных обычным человеком?»

«Согласен».

— Мессир Люцифер. — Поклон Дина был выверен до тысячной доли дюйма. — Чем обязан вашему личному вмешательству?

На губах владыки Ада появилась тонкая усмешка.

— Адское общество соскучилось по вам, я лишь внял настоятельным просьбам вернуть ему Судью.

Дин вежливо изогнул бровь.

— Неужели не нашлось никого, кто мог бы меня заменить?

— Увы, — мессир Люцифер слегка развёл руками. — Всё-таки вы состояли на этой должности с самого Раскола.

— И дела начали идти настолько печально, — Дин говорил аккуратно, словно трогая ногой лёд Коцита, — что понадобилось срочно вернуть меня из мира смертных?

Улыбка на лице Люцифера стала явственнее.

— Совершенно верно, господин Судья. Я рад, что годы на Земле не сказались на вашем таланте видеть суть вещей.

Дин почувствовал, что у него каменеют желваки. Значит, именно в тот момент, когда судьба вновь свела их с Эйприл…

— Мессир Люцифер. При всём уважении, но я выбрал долю смертного вовсе не для того, чтобы избежать казни по обвинению мессира Велиала, а когда страсти улягутся, вернуться в Ад.

— Страсти, кстати, не улеглись, — хмыкнул Люцифер. — Но, если вы помните, нет ангела — нет предательства.

— Помню. — И уверен, что Рай возвращать Эйприл не станет. Назаретянин, в отличие от владыки Ада, многоходовками не увлекается. — И тем не менее повторяю: я не планировал возвращаться.

В разномастном взгляде Люцифера появилась усталость взрослого, вынужденного переубеждать упрямого подростка.

— Хорошо, господин Судья. Сколько лет вам нужно, чтобы, как модно говорить у смертных, закрыть этот гештальт? Десять, двадцать? Ад, так и быть, сумеет подождать.

Дину сделалось забавно — собеседник действительно ничего не понимал.

— Мне нужна вся жизнь, отписанная Дину Корту, мессир. И следующая. И следующая. И так до самого Апокалипсиса.

Их взгляды скрестились.

«Это смешно, господин Судья!»

«Нет, мессир. При всём уважении».

Пауза длилась и длилась, но наконец Люцифер проронил:

— Я вас понял. Жаль, очень жаль, господин Судья. Однако я, пожалуй, и сам виноват — поторопился. Проживите эту жизнь, как сочтёте нужным, а после мы ещё раз поговорим.

Дин молча поклонился — сообщать, что он и тогда останется при своём мнении, было бы глупо.

— Что же, возвращайтесь на Землю, — Люцифер звучно хлопнул в ладоши, и по скорлупе Ничто, Нигде и Никогда побежали трещины. — И не беспокойтесь насчёт того смертного, больше он вас не побеспокоит.

— Благодарю, — только и успел сказать Дин до того, как всё исчезло в ослепительной вспышке.

— Три, два, один, разряд!