АПРЕЛЬ (книга 1)

Старик опустил голову. Нимо коснулся меня — и тут же отдёрнул ладонь.

— Аль... Ты должен сразу узнать. Невыносимо будет потом... и сейчас... обманывать тебя.

— Что ты оттуда? Из-за Океана? Вы прилетели тогда, на кораблях, да? Я догадался...

— Не только это, Аль... Это даже не главное, не важное.

Он замолчал. Сжал губы, отчего лицо стало такое... я бы решил, что забавное, если б не всё это. Он был такой... странный. А глаза — серые, большие, такие живые, я бы ни за что не поверил... Он закусил губу, и я отвёл взгляд — всё-таки нехорошо так пристально разглядывать человека, если он тебя не видит.

— Я последний ветряной маг, Аль. Из тех, что прилетели с Волной. Последний настоящий.

— А другие? Те, что сейчас летают на кораблях?

— Они взрослые. Взрослые не могут так чувствовать воздух, не могут говорить с ним. Они всего лишь управляют примитивными приборами и амулетами с накопленной силой. Они, по правде, вовсе даже не маги.

— Но это же... что плохого, Нимо?

— Ветряной маг должен летать и сам, Аль. И он должен оставаться ребёнком. Всегда. Поэтому там, у нас, на Островах, тот, кто... оказался ветряным магом, может принять Букет Лебеа — это такой сложный состав из трав, минералов... Но девочкам и взрослым, даже если они маги, его пить нельзя — они умирают. А мальчики... перестают взрослеть. Только у Лебеа есть ещё одно плохое свойство — от него постепенно пропадает зрение. И Лебеа нужно выпить только один раз, а стэнцию — траву-противоядие, для того, чтобы глаза продолжали видеть, — надо принимать каждый месяц. — Он прерывисто вздохнул. — У меня был большой запас. Хватило на семь лет. А потом...

— Нимо...

— Я теперь даже не помню, когда я родился, Аль. Я нарочно не считаю время, чтобы... Потому что я никогда не чувствовал себя взрослым. Мне кажется, время застыло и превратилось для меня в один бесконечный день... или теперь ночь. Я никогда не понимал взрослых и почти не участвовал в их делах и разговорах. Только ветер, и небо, и корабли, и ещё вот Нинье... Он с другого корабля, он спасся, потому что ветер его подхватил и не дал разбиться. Но он не пил Лебеа...

— Это был один из первых моих полётов, — грустно улыбнулся Нинье. — Как у вас говорят — практика... Нимо, я хочу признаться тебе хоть теперь...

— Что?! — Нимо вскинулся, изогнув брови. — Что? Ты...

— Я пробовал... Чуть-чуть. Но было уже поздно. Прошло четыре года после Волны, когда я понял, что должен решиться. Это было жутко... страшнее, чем риск... умереть от Лебеа. Помнишь ту ночь — ты думал, у меня лихорадка?.. Потом я сказал себе, что, может, всё к лучшему — как бы мы жили тут? А теперь я стал Мастером Тогородором, и...

Нимо наклонился, спрятав лицо в ладонях.

— Нимо...

— Уйдите! Дайте, я хоть пореву...

Мастер виновато отвернулся, отступил. А я... я не мог. Всё слишком быстро и сильно менялось, и минуту назад я не знал, кто такой Нимо — мальчик или... непонятно кто. Но сейчас... Я тронул короткий рукав его рубашки... странно, именно сейчас почему-то заметил, какая она необычная — я не видел у наших ребят ничего похожего.

Нимо поднял лицо. Клянусь, я понял: на какой-то миг что-то случилось у него с глазами — он увидел меня! Он округлил рот, и словно хотел вскрикнуть, и схватил меня за плечи... и глаза у него стали большущие, как...

А потом волшебство исчезло.

Он выдохнул и приложил ладони к глазам. И улыбнулся.

— Вот ты какой... Я... запомню. — А потом добавил: — Значит, ещё можно...

У меня тогда первый раз мелькнула эта сумасшедшая мысль...

* * *

— Считается, Островов за Океаном больше нет. Теперь про это сочиняют легенды, даже наши, кое-кто... будто боги уничтожили Золотых магов за их эксперименты с подземным огнём. Я в это не верю, я вообще не очень-то верю во всяких богов, которым молятся... Это у нас наследственное. — Нимо улыбнулся.

— Что?

— А, ну это... не верить священникам.

— А твои родители? Они... остались... ты не знаешь, что с ними?

Нимо закрыл глаза.

— Я... их не знаю.

— Но ты же говорил, что... Прости...

— Я тебе расскажу... потом. Чуть позже.

— Ладно. А ваши корабли... Никто не пробовал вернуться?

* * *

Они вошли в маленький домик на берегу ручья, текущего меж холмов. Сильно запахло яблоневым деревом. Финетта открыла дверцу высокого и узкого шкафа, похожего на башенку или напольные часы. А за нею оказалось множество совсем уже крохотных дверок; в лицо водянику пахнуло прохладой, как будто из шкафа сочился сквозняк. Финетта, встав на цыпочки, достала из самого верхнего отделения мешочек.

— Это золотая, — и подала Алю. Достала второй. — Синяя. В этом году — необыкновенной глубины. Даже дед удивился, правда, де?

Старик тихонько засмеялся. Улыбнулся и Аль, погладил мешочки ладонью, передал Брэндли. Водяник, обмирая, принял сокровище. Мешочек обычной пыльцы из Долины стоит огромных денег. А эта...

— Аль, — сказала Финетта. — И ещё... возьми.

Откуда-то — Брэндли даже не уловил, в какой миг, — на её ладошке появился маленький мешочек, этакая ладанка на шнурке. Аль протянул обе ладони — они чуть заметно дрожали.

— Она... — Мальчик облизнул губы. — Белая?

— Ага.