Апрель новой жизни

Картина сложна, поскольку еще с глубоких советских времен люди из низов выбивались повыше, так и не отказавшись от своих хамских привычек – вплоть до мелкого обмана и грубости. Но в начале 90-х произошел резкий скачок в увеличении популяции хамов на неподходящих им местах…

Хамы могут быть и не хамами в современном смысле этого слова. Но даже если они подчёркнуто вежливы и тактичны, они – Зло. Поскольку не понимают, как правильно вести курс газеты.

Они давят истинную интеллигенцию. Выдавливают мелочными придирками всё живое из региональной журналистики, умертвляя самую живую и непосредственную отрасль человеческой мысли и деятельности. Мелочный регламент, слепое следование инструкциям и правилам погубили настоящую журналистику Усть-Чунска!

В городе продолжают «добивать» тех журналистов, кто пытается писать по-настоящему. Потому что руководящие места, все редактораты заполнили (и заполонили), недостойные люди, не понимающие элементарных вещей, пусть и наловчавшиеся в близорукой технике «делания» статей – статей механистичных и обыденных, не выходящих за рамки узкого провинциального кругозора, присущего людям с недоразвитым интеллектом. Не дебилам, как отмечено выше, но людям с запущенным с детства отставанием в полноценном развитии, с дефицитом общей культуры.

И творить по их указке – значит самому притворяться полудебилом, становясь учителем и проповедником для аудитории недолюдей. Ибо СМИ сейчас играет роль проповедника, как сказал один из гостей радиопередачи «Виражи времени» в 2001 году. – Это зеркало совести нации. Вот только в это зеркало показывают не совесть, а отталкивающие даже с эстетической точки зрения части общества?

А ведь есть еще проблема бюрократии, усугублённая проникновением наверх выходцев из невежественного народа – по причине недостаточного интеллектуального уровня, в работе они полагаются только на мертвые инструкции и циркуляры. Бюрократы проникли даже в независимые СМИ…

Теперь, в десятые годы двадцать первого века, это прекрасно видно и на примере газет – они стали скучными. Там нет серьезных статей на мировые и даже общероссийские темы. От журналистов нужны только местные новости и обмусоливание ничтожных происшествий.

Так что мы уходим из мира газет. Но и он – этот мир, – просуществует недолго – ровно до конца повести.

4. Лучшие из юных

Предчувствуя, что мифологический период их бытия

заканчивается, некоторые душевно тонкие дети переживают

это настолько остро, что не могут переступить черту и войти в усеченную реальность взрослых.

А. Г. Дугин.

В статье педагога из альманаха 92-го года поражало то, что в качестве примеров школьников с легким недоразвитием интеллекта названы как раз наши ровесники (с точностью до года). Но мы – нечто противоположное объекту наблюдений того учителя. В отличие от автора статьи, пораженного серостью наших ровесников, мы выросли в рабочих окраинах города. Это наша среда. Правда, у нас дома среда была совсем другой – мы последние из советской интеллигенции:

В конце перестройки, когда мне было лет 12, приехав к родственникам в Квартала, я пролистал томик в черной мягкой обложке – «Сто лет одиночества» Габриеля Гарсиа Маркеса. Недавно с иронией заметили, что многие из советской интеллигенции «не прочитали» эту книгу. Так что роман колумбийского писателя – некий показатель интеллигентности: пусть не читали, но держали в руках его книгу…

В обычных школах, на улицах – обычный народ, дети и взрослые, при глубоком знакомстве с которыми, человек из территориальной интеллигентной среды (как автор той статьи о школьниках), испытывает шок. А мы интеллигенты из народа – точнее, жившие среди них рассеянно – дисперсно. С самых школьных лет мы выросли в противопоставлении тесного мирка своей семьи серости округе. Две девочки в серых беретах и я – бриллиантовые булавки в своем поколении, – так охарактеризовал себя Джон Леннон.

Однажды мама сказала, что гении рождаются в обществе с резко выраженным социальным расслоением. Вначале я просто удивился небесспорным словам, прочитанным ей в какой-то книге. А спустя время, продолжил интересную мысль: более способные люди вырастают там, где наблюдается какой-либо контраст. Например, в местности с перепадами рельефа (как в нашем городе, с его обрывами и сопками). Или при зримых социальных контрастах – даже не разных классов, а при сосуществовании интеллигенции и рабоче-мещанской среды.