Апрельская ночь, или Панночка (СИ)

Кроме того, Бильбо приглашал Торина с семейством и остальных гномов, что стали практически роднёй, к себе в Шир, погостить в норке и запастись солнцем до возвращения под высокие своды Горы. Такое же приглашение получили и великаны, хоббит клялся и божился, что специально для них сделает отдельную гостевую, но Ганна пресекла это намерение, повторив, что домик у “чертёнка Бильбо” слишком уютный, они лучше будут приезжать летом, чтобы располагаться на воздухе.

Единственным, кто с нетерпением ожидал приближающееся расставание, был - кто бы вы думали? - Владыка Лихолесья, оставленный своими подданными на произвол судьбы, а конкретнее - Дори и его ромашкового чая. Сын Орофера старался избегать мест скопления народа, чтобы не выслушивать при всех, до чего же именно “сегодня девушка мила”. Степень “девичьей” миловидности в каждый конкретный день и при каждом конкретном наряде заставляла гнома грозить то целованием руки, то объятиями, а то и замужеством. Трандуил сатанел, но поделать ничего не мог: мирный договор связывал ему руки, а Дори эти самые руки занимал чашкой ромашкового чая. Попей, мол, девушка, что-то бледна сегодня. Даже Леголас предпочитал исполнять обязанности не члена посольства и почтительного сына, а, похоже, взаимно любимого, как с некоторой мрачностью отмечал закручинившийся Трандуил.

Так что радость Лесного короля была безмерна, когда по истечении месяца их большой поезд отправлялся от Одинокой Горы. Торин, Хвиткара, Дис и остальная Компания долго махали им вслед от ворот Эребора. Радость Трандуила была безмерна ровно до того момента, как он пригляделся и заметил, что в той Компании не хватало одного гнома. Одного очень знакомого гнома. Сына Орофера пробил холодный пот, эльф тревожно заозирался - да нет же, не может быть!..

Все сомнения разрешил раздавшийся справа до зубовного скрежета родной голос:

- Не беспокойтесь так, девушка, а то румянец потеряете. Может быть, ромашкового чаю?..

========== Бог с тобой ==========

Традиция гостить друг у друга прочно вошла в жизнь добившихся успеха в своем невозможном предприятии членов Компании. Чаще других - каждый год - гостей принимали великаны или смирившийся с перспективой ромашкового чая по таким временам Трандуил. Ганна ненавязчиво проверяла, как хорошо эльфы моют уши и насколько тщательно следят за лесом, а Беорн с интересом обсуждал проблемы на границах своих и чужих владений. Подрастающее поколение беловолосых гномов и темноволосых великанов с упоением резвилось в Зеленолесье, периодически прокладывая новые тропы и неизменно втягивая в свои игры на роль провожатой рыженькую, как мама, и синеглазую, как папа и дедушка-“девушка”, эльфийку.

Раз в пять лет гостей принимали Торин и Бильбо - мотаться через пол-Средиземья выходило хлопотно, но ради ширских видов или величия Одинокой горы, друзья были готовы идти на такие жертвы. Через некоторое время тракт, по которому предпочитали путешествовать Туда и Обратно посольства гномьего короля, сделался самым тихим и мирным. Возможно, причиной тому были крепкая охрана и тяжелая рука Короля-под-Горой, а возможно - так встали звёзды. Кто знает?

Бильбо каждый раз очень переживал, что великанам приходится ночевать под открытым небом, и каждый раз Беорн успокаивал гостеприимного мистера Бэггинса: оборотни любят свежий воздух! Особенно - маленькие оборотни! Особенно - маленькие и чумазые на приволье оборотни! И каждый раз мистера Взломщика вовлекали в свои игры дети Торина, Беорна и Леголаса, пока у него не появился Фродо. После этого стало как-то полегче, хотя всё равно приходилось составлять им карты путешествий - за сокровищами эти дети почему-то никогда не охотились - и стихотворные подсказки, где и что искать. Не сказать, что Бильбо было в тягость, даже совсем наоборот.

Путешествие же до Одинокой горы или до Лихолесья вдвоём с Фродо стало приятной семейной традицией, поэтому теперь оба Бэггинса, старший и младший, считались в Шире настоящими оторвами, впрочем, их всё равно любили. Ну, пожалуй, все, кроме Саквиль-Бэггинсов.

Эребор восстанавливался быстро, но несмотря на это кругом царила чистота. Уж что-что, а это теперь даже не обсуждалось: однократное проведение генеральной уборки потребовало участия Трёх из Пяти проходивший в тот день мимо армий, поэтому гномы предпочитали просто поддерживать порядок изо дня в день. Устраивать ещё одну БПВ никто желанием не горел, тем паче, что молодое поколение теперь было свято уверено, будто под загадочным сокращением прячется какая-нибудь Битва! Взрослые внушительно кивали и их лица принимали скорбное выражение - сколько было повержено в прах пыли, подсчету не поддаётся.