Апрельская сирень (СИ)

– Да, – не сразу ответил Дима. По шумному фону, Сирена предположила, что он на тренировке.

– Привет, – сказала Сирена в телефон, и это был первый раз, когда ее голос не звучал легко и беззаботно – сегодня, разговаривая с другом, она, не понятно почему, волновалась. – Я, наверно, отвлекаю тебя, да?

– Если честно, да, – неожиданно признался тот. Вообще-то Димка всегда говорил Сирене, что рад ее слышать в любое время – независимо от того, где он находится и чем занят на момент ее звонка. Сегодня все иначе.

– Что ж, ладно, я позвоню как-нибудь в другой раз, – не скрывая огорчения, сказала Сирена.

– Не надо другого раза. Боюсь, что я могу быть тоже занят.

– Отлично, я все поняла, – Сирена изо всех сил старалась сдерживать слезы – не дай Бог, Артемьев услышит, что она плачет. Много ему чести, знать, что его поведение причиняет ей боль!

– Ничего ты не поняла, – вздохнул Дима. – Что ты хотела?

«Ничего я от тебя не хочу! – хотелось Сирене крикнуть, но она сдержала порыв».

– Хотела напомнить тебе о нашем выигрыше. Ну, ты помнишь, на балу нас выбрали самой романтичной парой, – Сирена тихо засмеялась, чувствуя неловкость, говоря это. – Э-м. Так как ты смотришь на то, чтобы воспользоваться выигрышем? Вот я страсть, как хочу сходить в ресторан!

– Я, правда, не смогу, – без колебаний ответил Арьемьев, и Сирене показалось, что ему ничуть не жаль.

– Опасаешься неодобрения благоверной? – со злостью в голосе поинтересовалась она.

– Аделина тут не причем, – так же раздраженно ответил Дима. – У меня тренировки!

– Ладно, извини. Я понимаю, – быстро сказала Сирена, чувствуя себя глупой истеричкой.

– Ничего. Уверен, что ты найдешь, с кем сходить.

Вот этого Сирена уже не ждала.

Собрав все мужество, она с напускным весельем поинтересовалась:

– Значит, я могу пригласить кого-то вместо тебя? Я к тому, что, это ведь и твой подарок…

– Да, я не буду против.

– Отлично, – ничуть недрогнувшим голосом ответила Сирена, и сквозь слезы, которых, впрочем, Дима не увидит, улыбнулась, чтобы слова звучали убедительно. – Именно так я и поступлю. Спасибо!

«Вот возьму и, действительно, приглашу кого-нибудь, – мысленно поведала она сертификату. – А фотографии потом выложу у себя на странице, пусть он полюбуется!»

А что, если ему все равно?

«Возможно, и так. А раз так, то вот», – с этой мыслью Сирена безжалостно разорвала сертификат.

Это конец. Ничего уже не исправишь. Дима больше не любит ее и она не в силах это изменить.

– Я не буду плакать. Не буду плакать! – словно мантру повторяла Сирена сама себе, но слезы упрямо и самовольно уже текли по щекам.

Хорошо, что мама еще днем ушла в гости, иначе нудного разговора не избежать. А в итоге, мама опять обвинила бы во всем Димку, тогда как только она, Сирена, виновата в своем горе.

Девушка бесцельно бродила по квартире, не зная, куда себя деть, где спрятаться от терзавших ее переживаний, пока ее взгляд не наткнулся на одиноко стоявший в углу гостиной рояль. Сколько лет она не пользовалась им? Последний раз ее пальцы касались клавиш, когда Сирена училась в восьмом классе. С тех пор он так и стоит в углу, забытый и будто совсем ненужный, будто его здесь и нет вовсе. Вообще-то Людмила Игнатьевна не раз хотела продать его или отдать в социальный магазин, но Сирена не позволяла этого сделать. И не зря.

– Бедный, – прошептала она ему, проводя рукой по блестящей, шоколадного цвета поверхности крышки. – Тебе тоже одиноко, да?

Открыв крышку, Сирена убедилась, что все клавиши исправно работают. Она наиграла несколько известных незамысловатых мелодий, а затем ее пальцы, будто сами собой стали извлекать нужные ноты, складывая их в мелодию, которая шла из сердца девушки.

К музыке приложились и стихи. Сирена и сама не знала, откуда в ней открылся поэтический дар, которого у нее и в помине не было. Но, тем не менее, играя, она стала напевать на ходу придуманную песню.

Ты был для меня светом,

Но мне нравился полумрак.

Теперь не найду ответа

На вопрос: «почему всё так?»

Не собрать мне единого пазла

Из осколков разбитой любви.

Что ж ты не дал последнего шанса?

Что же ты…

Я отпускаю тебя. Лети

За облаками, с потоком ветра.

А я буду всегда в тени.

За тобой идти.

Сирена играла и играла, не слыша, как в дверь вот уже добрых несколько минут кто-то настойчиво стучал.

Девушка прислушалась, и, убедившись, что ей не померещилось, недовольно отправилась открывать дверь .

«Наверно соседи притащились скандалить, – решила она, и заранее приготовилась к бунту.»

На пороге стояла Оля.

– Я улетаю в Лос-Анджелес. Хотела попросить у тебя прощения…за всё. Не хочу улетать, так и не помирившись с тобой, – на одном дыхании выпалила она.

ГЛАВА 36.