Апрельская сирень (СИ)

Тем временем, из динамика уже вовсю распевал приятный до мурашек, голос.

«Сколько дорог прошли мы? – вопрошал в песне Власов,

Сколько еще там, впереди?

Быть ли тобой мне любимым,

Стоит ли ждать твоей любви?»

Я верю в чудеса,

Но без тебя мне в этом мире тесно.

Я верю в твою любовь,

Но без нее я падаю в бездну.

Сколько дорог прошли мы?

Сколько к тебе я шел один?

Чтобы губами своими

Согреть твои руки.

Я верю в чудеса,

Но без тебя мне в этом мире тесно.

Я верю в твою любовь,

Но без нее я падаю в бездну…»

– Ну, что? – спросил ее Власов, когда песня закончилась.

– Что «что»? – переспросила Сирена. Алексей засмеялся.

– Как песня? Согласна петь такую?

– Ну, неплохо,– пролепетала девушка. Она и сама не знала, нравится ей или нет. Не то, чтобы ей не нравилось исполнение или сама песня, но и в восторге она не была. – Мне нравится, – добавила она, опасаясь, что парень обидится. Власов улыбнулся.

– С тобой будет еще лучше, – пообещал он. – Ты, я думаю, будешь петь первый куплет.

– Почему именно первый? – машинально спросила Сирена.

– Потому что там переделывать меньше. А если отдать тебе второй, то придется написать полностью новые строки.

– Понятно. Только, честно говоря, я уже плохо помню, что там, в первом куплете, – краснея, призналась Сирена.

– Ничего, мы прослушаем еще несколько раз, и ты запомнишь.

И они слушали, а потом пели. Сирена очень стеснялась, и поначалу ей казалось, что поет она отвратительно – голос дрожал и стал тоньше, будто она никогда не обладала вокальными данными, а слуха у нее и вовсе никогда не было – от волнения бедняжка не попадала в ноты.

Но волнение постепенно отступило, и с каждым разом у нее получалось все лучше и лучше, а их с Алексеем дуэт становился гармоничнее и гармоничнее, будто эта песня была написана специально для них обоих.

После репетиции они втроем дошли до автобусной остановки. Оля с Сиреной сели в автобус, а затем Алексей пошел дальше.

– Какой же он классный! – Олю так и распирало от восторженных впечатлений. – Боже, я влюбляюсь в него сильнее и сильнее! Но какая же я дурочка! Почему я так теряюсь, когда нахожусь рядом с ним? Кажется, за все время, что мы шли, я не обмолвилась ни словечком.

– Не правда, – возразила Сирена, которую начинал раздражать щебет влюбленной подруги. –Ты болтала без умолку.

– С тобой! А нужно было болтать с ним!

– Оль, я забыла рассказать тебе кое-что. В тот вечер, в караоке-баре, когда Леша услышал, как я пою, он…он…короче говоря, он был с девушкой. Со своей девушкой.

– Что? Ты уверена?

– То, что он был с девушкой? Ну, конечно, уверена. Я же видела ее.

– Нет, ты уверена, что она именно ЕГО девушка?

Сирена вздохнула:

– Они целовались.

– Фу, какой ужас!

– Почему ужас? Это нормально, когда влюбленные целуются.

– Молчи! Не говори ничего! – почти кричала Ольга. Она молчала какое-то время, смотря в окно. – Это ничего не значит, – после молчания, заявила она.

– Что ты хочешь сказать?

– Я хочу сказать, что намерена увести Лешу у этой курицы! Для меня не существует препятствий на пути к моему счастью, а если они, то есть, препятствия, появятся, я их устраню. Я устраню соперницу.

Сирена ничего не ответила.

То, что Оля устранит и ее, если она вдруг встанет на ее пути, девушка не сомневалась, с такой уверенностью звучали слова подруги.

«Угораздило же меня влюбиться в объект страсти моей близкой подруги, – горько подумала она».

ГЛАВА 17.

– Ну, что, поговорил со своей Царевной – Невлюбляной? – Морозов отхлебнул немного пива и причмокнул, будто пробовал его на вкус, чтобы убедиться, что это именно то пиво, которое он заказывал.

– Почему царевной? – поинтересовался Дима, который тоже пил пиво. Вообще-то ребята никогда не употребляли алкоголь, строго придерживаясь того образа жизни, который требовала от них спортивная деятельность. Но сегодня они решили согрешить, и у каждого была своя причина – Дима, чтобы залечить сердечные раны, нанесенные ему Сиреной, ребята же – потому что считали, что в феврале, после матча с Бахусом, их спортивная карьера все равно закончится, так что, можно расслабиться.

– Потому что она у тебя важная, как самка павлина! – отчебучил тот.

– А почему Невлюбляна? – следующим полюбопытствовал Витя Володин.

– А потому что, – снова отхлебнув пива, пояснил Морозов, – Артемьев за ней бегает, бегает – и так, и эдак хвостом перед ней виляет, а она все равно не влюбляется.

Все, кроме Димы весело захохотали.

«Говорил же я, – мрачно думал он, – ребята надо мной смеются».

И зачем только друзья завели этот разговор? Разве не для того он сюда пришел, чтобы забыться?

И забыть.

Артемьев поморщился, невольно вспомнив последнюю их с Сиреной встречу. После того дня он еще звонил ей, но девушка то не отвечала, то ее телефон был отключен.

– Не слова больше о ней, – сказал он товарищам. Те одобрительно кивнули.

– Правильно, – сказал Морозов. – От этих баб одна только головная боль. Лучше о работе поговорить.